Просто друг?.. (СИ)

Тяжело дыша, он наклонился ниже, к острым ключицам. Горячие прикосновения кончика языка заставили вернуться к реальности, а короткий укус вместе с оттягиванием бледной тонкой кожи — и вовсе сорваться на очередной стон. Повернув голову набок, она переместила ладони на его голову, зарывшись в растрёпанных волосах. Из горла вырывалось тяжёлое и частое дыхание, и восстановить его, как и прекратить нытьё внизу живота, Сакура уже не могла. Учиха, немного выпрямившись, стал аккуратно, через голову, стягивать с неё свободную футболку, которая принадлежала когда-то ему — мужчина не ошибся: он подписал её на вороте, когда учился в университете, чтобы не спутать с другими.

Вновь чувство ностальгии. Улыбнувшись еле заметно, он жадно, будто никогда ему прежде и не приходилось этого делать, наклонился к груди девушки, мгновенно стиснув её в широких ладонях. Сразу же раздалось тихое шипение. Слегка стиснув зубы, Учиха бросил короткий взгляд в сторону Сакуры: она немного зажмурилась от боли, поспешив обхватить его запястье руками, но сразу же расслабилась, чувствуя, как короткие поцелуи обжигали чувствительную, нежную кожу вокруг давно напрягшихся от возбуждения сосков.

Он коротко посмотрел на неё, словно сомневаясь в правильности своих действий. Спустя секунду — одобрительный кивок, несмотря на то что голова её была повернута в сторону, и Учиха, слегка улыбнувшись, принялся и дальше покрывать поцелуями аккуратную, небольшую девичью грудь. Он старался не прикусывать кожу и не оставлять на ней маленьких синяков, однако сдерживаться было слишком сложно: мимолётно, стараясь не задевать зубами особенно чувствительную кожу около сосков, он принимался кусать грудь, сопровождая это еле слышным то ли шипением, то ли шумным дыханием. Короткая боль практически сразу сменялась наслаждением: строило только ему проводить кончиком языка вокруг соска или обхватывать его губами, девушка выгибалась ему навстречу, и в такой момент широкие мужские ладони принимались скользить вдоль по рёбрам, возвращаясь к упругим ягодицам и заметно сильно сжимая их, стараясь прижать Сакуру теснее к себе.

Тяжело дыша и немного запрокинув голову назад, Сакура крепче прижалась к мужчине, принимаясь гладить ладонями горячее стройное тело. Постепенно женские руки переходили с широкой спины на плечи, сжимая их и оказываясь, спускаясь ниже, на груди. Затем — спускались ниже, к ровному прессу, и, краснея, Сакура возвращала руки обратно, стараясь не смотреть на него. Однако его лицо выражало желание, — а в своём Сакура и не думала сомневаться.

Постепенно он спускался ниже, покрывая её шею поцелуями, коротко провёл кончиком влажного языка между грудей, не задев их, будто дразня, и спустился к мелко, конвульсивно подрагивающему животу. Обвёл кончиком языка аккуратную ямку пупка, при этом плотно лёжа между широко разведённых девичьих ног, а затем вдруг резко прикусил кожу, немного прищурившись и посмотрев на Сакуру пристально, немного хитро, очаровывая одним только взглядом агатовых и чуть светящихся глаз.

Он снова поднялся к её лицу, принимаясь целовать призывно приоткрытые, пухлые губы. Девушка охотно отвечала, теснее прижимаясь к нему и стараясь расстегнуть собственные шорты — мужчина уж слишком долго будет с этим справляться, и терпеть становилось невыносимым. Прикусив нижнюю губу Учихи и слегка оттянув её резцами передних зубов, она выдохнула, вновь откинувшись назад. Пальцы нещадно дрожали, будто нарочно, и от этого девушка готова была рвать пуговицу коротких домашних шорт. Однако металлическая пластина наконец поддалась под умелыми руками Сакуры — то ли потому, что мужчина уже тянул туда ладони, то ли из-за того, что Сакура применила грубую силу.

Саске поспешил быстро стянуть с неё шорты и тут же откинуть их в сторону. Затем принялся за нижнее бельё, и тут же оно оказалось лежащим рядом с несчастными, брошенными ею шортами. Однако, наклонившись, он не спешил: поцеловал коротко в губы, слегка проведя по верхней кончиком языка, задев внутреннюю часть, и стал спускаться губами по подбородку. Тёплые прикосновения и горячее дыхание невыносимо обжигало кожу. От этого хотелось чесаться, впиваться одновременно в его кожу ногтями, буквально сдирать её от нахлынувших эмоций, и, не выдержав, Сакура прикусила шею Учихи, тут же проведя по ней кончиком языка.

Хоть и невыносимо было смотреть на то, как фосфорически в полумраке светилась её кожа, как были раскинуты по её телу очаровательные, придающие ей невинность веснушки, на приоткрытые, припухшие и поалевшие от долгих и мучительных поцелуев губы, всё же он пытался сдерживаться: не такой он и дурак, чтобы быстро поддаваться Сакуре.