Просто друзья?

— Обещаю, что постараюсь вырваться на следующей неделе, — улыбнулась я, прощаясь с новоиспеченной семейной парой.

— Буду ждать, — девушка обняла меня, — пока-пока!

— Пока! — я махнула рукой, прощаясь с другом, выходя в подъезд.

Улыбка моментально пропала с моего лица, стоило двери закрыться. И дело было уже и не в том, что отношения Орловых сложные, а вот, что у них хотя бы есть семья, они могут ещё спасти свои отношения. Нас же с Тимофеем ничего не связывает, шансов на спасение нет. Вопрос один: я проиграла войну или сражение?

***

Из воспоминаний строится наша жизнь, а что же это такое — воспоминания? Это прожитые моменты, которые ты уже никогда не сможешь вернуть, только сможешь повторить.

Вот и я сейчас тормошила эту прошлую жизнь, запечатленную в фотографиях. Передо мной лежала коробка с кучей фотографий, моменты которых начинались с двухтысячного года. Да, я была тогда совсем крохой, как и Дианка с Тимкой. В руках у меня находилась фотография с моего дня рождения, когда я задувала свечку, а Тимошка целовал меня в щеку. Да, лучше бы он меня сейчас так радостно и нежно целовал! Господи, зачем я вообще достала эти фотографии, вскрывая и так незаштопанные раны? Ах, точно, я же хотела проанализировать всю сложившуюся ситуацию. Как анализ? Неплохо, я вам скажу. Вывод сделала: я психически нездоровая личность, зациклившая всю свою жизнь на одном человеке. Хорошее заключение, не правда ли, друзья?

— Я тебя ненавижу, — прошептала я фотографии Тимофея в руках, пытаясь телепатически донести то до самого абонента. — Но, как, же моя любовь всё это перевешивает.

Я отшвырнула фотографии, несколько раз ударив по полу рукой, вымещая свою злость и боль. Ненавижу, не люблю, забуду — ложь! Долматова, научись не врать, хотя бы самой себе. Ты же любишь его, лелеешь, никогда не сможешь забыть. Ты же помешана на нем, как наркоман на героине, и нуждаешься в нем также, не понимая, что это и убивает. Только почему глупому сердцу не объяснишь, что это всё пустое, надо отпускать и следовать дальше. Наверное, потому, что это простой орган, отвечающий за твою жизнь, а не за чувства, а уж тем более за поступки. Не слушай сердце, оно тоже врет. Не подчиняйся разуму, это сведёт тебя с ума.

— Если бы я могла всё исправить, я бы перемотала часы назад и сказала бы, что люблю, — прошептала я, глядя в потолок. — Единственное о чем я жалею, это то, что я не полюбила тебя раньше.

Телефон с открытой социальной сетью оповестил, что у Тимофея Мартина появилась новая фотография. Пересилив саму себя, я открывала фотографию, и улыбка озарила моё лицо. Вот она — моя недостигаемая мечта, моё личное счастье, мой маленький Ад.

***

Все дети думают, что когда им исполнится восемнадцать лет, они станут независимыми и перестанут слушаться родителей. Это не так, спешу вас огорчить. После восемнадцати лет, когда по закону ты сам за себя несёшь ответственность, родители начинают опекать тебя ещё больше. И каждый твой косяк осуждают одной и той же фразой «ты же взрослый человек!». Да, ты взрослый человек, но почему до сих пор трясешься, когда мама встречает тебя на пороге дома со словами «нам нужно поговорить»?

Я сидела перед зеркалом, собираясь в академию, слушая гневную родительскую речь.

— Татьяна, — мама настолько громко выкрикнула моё имя, что мне пришлось убавить громкость на громкой связи, — если ты думаешь, что вчера наш разговор закончился, то ты серьёзно ошибаешься! Мы обсудили с твоим отцом сложившуюся ситуацию, решив, что нам нужно быть уверенными во вранье Марины, предоставив доказательства.

— Что ты хочешь этим сказать, мама? — напряглась я, не понимая, к чему клонит родительница. Тут как назло, связь оборвалась, а после от мамы пришло «жду звонка». Ясно, у неё закончились деньги на телефоне, так же, как и у меня. Следовательно, разговор можно оттянуть ещё на пару дней.

В академии мне пришлось бежать до третьего корпуса, ибо в нашем блоке неожиданно начался ремонт. Вот, не могли они переселить нас в первый, а? я так бы с Ди чаще виделась, и не пришлось бы мне бегать туда-сюда, из-за того, что Мартина боится встретиться с Артёмом. Ах, как же её нервная система-то шалит, ведь у нас совмещенная физкультура. Да, у трех групп: моей, Дианки и Тёмы.

Когда моя группа и группа Артёма подошли к спортивной площадке, то группа подруги уже занималась, а их учительница недовольно смотрела вокруг. А мы с подружкой строили друг другу рожицы и кривлялись.

Когда первая группа освободилась, Дмитрий Владимирович поставил нас в шеренгу, переговариваясь с Константином Николаевичем, вторым учителем физкультуры. Они оба были подтянутыми, весёлыми, отходчивыми и всегда помогали ученикам. Их обожали все без исключения! Что не скажешь об учительнице у Дианки.

— Закончили, — крикнула учительница подруги, взирая на всех так, словно они недостойны её внимания, — на скакалку!

Все ученики покорно взяли скакалки, которые лежали на лавке, и начали прыгать; хотя Ирина Фёдоровна не обозначила четкое время, никто, и слова не сказал.