Просто друзья?

О Тимофее, Диане, работе, родителях и прочих я старалась не думать, но мои мысли не хотели сосредотачиваться на танце. Я даже не помню, как начала думать о предрассудках.

Заправив за ухо выпавшую серую прядь, я вставала в первую позицию и стала просто дышать, стараясь ни о чем не думать. Просто чернота перед глазами, чернота в мыслях, в голове, внутри тебя. Я стояла и представляла черный цвет не в вещах, а простой сплошной картиной, заслонившей весь мой обзор.

Это звучит так легко, что хочется истерично засмеяться, ведь на самом деле это совсем не просто.

Я подумала, что представить другой цвет выйдет легче и выбрала зелёный, но в скорее поняла, что оптимальный цвет именно черный. Во-первых, его нет в оттенках Тимофея, во-вторых, черный тот цвет, который мы видим, закрывая глаза, в-третьих, ЭТОГО ЦВЕТА ТОЧНО НЕТ В ТИМОФЕЕ.

Успокоившись, я открыла глаза, взглянув на себя в зеркало. Кажется, когда ты смотришь на себя в зеркало, ты видишь не свою внешность, а свою душу.

И если внешность мне нравилась, то душа мне была просто омерзительна. Настолько омерзительна мне была душа, что я едва не разбила зеркало.

Меня все бесило, раздражало, я практически ненавидела всё, что меня окружало. С Тимофеем не клеилось, с Дианой не клеилось, с родителями не клеилось. Почему же нельзя взять гвозди и забить на это всё?

Шутка, я понимаю, так себе, но я не способна уже на более весёлый юмор, которым гордилась раньше.

— Урок окончен, все свободны, — провозгласила учительница так громко, заставив меня вздрогнуть и придти в себя.

К счастью, эта была уже последняя на сегодня пара, поэтому я, заскочив первой в раздевалку и натянув на себя штаны, не снимая танцевального костюма, и кофту, выбежала из учебного учреждения.

Я спешила домой, чтобы быстро переодеться, покушать, принять душ и отправиться на работу, надеясь, что подруге не приспичит написать о встрече именно сейчас.

Тимофей, к слову, признаков жизни тоже не подавал, и я не знала, придет ли он сегодня в клуб, отсиживать всю мою смену, чтобы после проводить домой. Я не хотела ехать на своей машине, но понимала, что Тимофей может не появиться сегодня, а ехать в общественном транспорте, который ночью почти не ходит, я не хотела.

Написать или позвонить ему первой я отчего-то не решалась, боясь, что парень занят. Я отчего-то тешила себя надеждой, что парень сорвет все свои планы, узнав, что у меня сегодня смена до поздней ночи. Нет, я не могла так поступить. А если наоборот он ждал от меня первого шага? Нет, я так точно сведу себя с ума.

Схватив телефон и зайдя в социальные сети, я убедилась, что Тимофея нет в сети, и только тогда осмелилась написать ему сообщение в одно слово.

«Привет».

Спокойно, Таня, спокойно, он не может ответить тебе через секунду, не может. Спустя полчаса ожидания, я поняла, если не потороплюсь, то точно опоздаю на работу.

Быстро перекусив, приняв душ и переодевшись, я выскочила из дома и отправилась на работу, отмечая, что необходимо заправить бак. Слава Богу, у меня были деньги на карте, иначе бы я точно отправилась бы домой пешком.

Провозившись на заправке минут десять, я помчалась на работу, первый раз придя в пустую гримерную комнату, раньше Инги.

Девушка появилась на работе тогда, когда я доделывала себе макияж, облаченная в «рабочую» форму, заключавшую в себе короткую кожаную юбку, туфли на умопомрачительном каблуке и едва ли не просвечивающий короткий кружевной топ.

— Извини, что припозднилась, — отдышавшись, сказала Инга, кидая свои вещи на диван. — Я повздорила вчера с Ринатом, и сегодня до работы шла пешком, забыв деньги дома.

— Ринат тебя не отвез? — хмуро поинтересовалась я, припоминая, что Тимофей пришел ко мне, находясь в ссоре.

— Дело не в этом, — отмахнулась Инга, старясь и переодеться и накраситься. — Я сама не захотела с ним ехать, поэтому вышла раньше и ушла пешком.

— Из-за чего хоть поругались? — со вздохом спросила я, расчесывая свои серые волосы, оставляя их в этот раз распущенными.

— А из-за чего могут поругаться бармен и танцовщица? — с грустным смешком поинтересовалась Инга, взглянув на меня. — Из-за внимания конечно.

— Девочки, — в нашу комнату вошла Катерина, сестра Инги и наша начальница. — Поторапливайтесь, вам прямо сейчас нужно быть на сцене.

Мы не стали спрашивать к чему вся эта спешка, а просто быстро довели свой «рабочий» вид до совершенства и отправились к клеткам.

Едва нам стоило подняться, я обвела взглядом весь зал и с разочарованием поняла, что Тимофея в клубе нет.

Едва ли не впервые в жизни я танцевала для себя. Ни для Тимофея, ни для родителей, не для учителей, ни для Льва Александровича, что следил за каждой своей «танцевальной девочкой», ни для Катерины, которая поддерживала нас, ни для толпы, что окружала. Для себя, только для себя. И я получила от этого такое наслаждение, что я отстранилась от всего мира, от всех своих проблем, выпала из реальности.