Просто друзья

Между тем Натан и Лестер дошли до опасной черты в своем споре, не устарело ли само понятие о характере персонажа в современной литературе. Джек уже пожалел, что инициировал этот спор. Он попросил их написать рассказ о любви. Вообще о любви. Не обязательно к женщине. Результаты оказались плачевными. Из страха быть заклеванными своими же сокурсниками за слащавость и сентиментальность изложения студенты представили любовь в самой извращенной форме: любовь к наркотикам, любовь к убийству, любовь во время Холокоста, любовь, которая оборачивается изнасилованием, и, разумеется, инцест, — унылая проба пера начинающего. Единственное светлое пятно — история любви двух школьников-изгоев, любовь и предательство — работа такая трогательная и субтильная, что Джек едва не поддался искушению ее украсть. Впрочем, он мог бы это сделать без риска для себя. Карлос, одержимый навязчивой идеей графоман, считал, что ни одна из его работ не может быть опубликована, поскольку никогда не будет доведена до совершенства — «отточена».

В этом и состоит извечная проблема учителей: если тебе и повезет и ты обнаружишь пару студентов с истинным талантом, они всегда найдут способ его саботировать. В своем стремлении к оригинальности они пишут триллеры, не способные никого вогнать в дрожь, или историю любви, в которой любовью и не пахнет, детективы, в которых нет ничего, кроме бессвязного бормотания автора в духе подражания литературе «потока сознания». Писатели становятся врагами самим себе — они не хотят, чтобы им помогали.

Джек откинул волосы и провел по ним рукой. Ну пусть он потеряет работу… Не так уж хорош этот академический мир, чтобы лезть в него, расталкивая себе подобных и обдирая локти, доказывая, что ты не хуже остальных, кичащихся своими дипломами… И уж конечно, этот мир не стоит того, чтобы жить в вечном страхе. Почему, черт возьми, он не может иметь отношений со взрослой совершеннолетней женщиной, если даже она его студентка?

Джек присоединился к дискуссии, доказывая, что «Биг Мак», несмотря на впечатляющий разворот сюжета и несколько мощных фраз, «не катит».

— Почему «не катит»? — попробовал копнуть Джек.

Тишина.

Неуверенный голос с галерки:

— Я понимаю, что никогда не смогу писать так, как Лестер, но то, что он пишет, не вызывает у меня никаких чувств.

— Чувства! — презрительно усмехнулся Лестер.

— Женские штучки, — поддакнул Натан.

Женщина, которая осмелилась высказаться, лет сорока, старомодно одетая, густо покраснела. Джек вспомнил, что она работает санитаркой и не имеет даже среднего образования.

— Вы очень проницательны, Лиза, — тепло сказал он. — Попали в самое яблочко. — Джек откинулся на стуле и заложил руки за голову. — Хорошо. Что для писателя, на ваш взгляд, самое важное?

— Раздобыть себе классного агента, — заявил Натан.

Все рассмеялись.

Джек улыбнулся, подождал, пока стихнет шум, и сказал:

— Самое важное для писателя — это быть правдивым. Я говорю об эмоциональной правдивости. Не надо вешать читателю лапшу на уши. Учить, что должно его шокировать, приводить в восторг или ярость — заставьте его это почувствовать.

— Значит, вы так работаете? Я правильно понял вас, сир? — Голос Натана звучал оскорбительно насмешливо.

— Я пытаюсь.

— Нам всем не терпится увидеть роман, над которым вы работаете.

Джек не дал себя отвлечь:

— Забудьте о моей работе. Выберите того, кем вы восхищаетесь, кого любите, и учитесь у них.

— Кого-нибудь вроде Карсона Макгуайра? — спросила Мона. — Он гениален, верно?

— Любого, кто вам нравится, — повторил Джек. — Помните, чтобы заставить читателя чувствовать, вы должны чувствовать сами. До сих пор мы на наших семинарах заостряли внимание на технике, эпитетах, метафорах, построении диалогов. Все это важно, не спорю, но нет ничего хорошего в том, чтобы прятаться под глянцевой поверхностью. Выбирайтесь наверх, покажите себя. Сегодня я хочу видеть вас обнаженными.

— Не меня, — со смешком сказала Рита.

— Всех вас.

— Извращенец, — пробурчал Натан, разминая бицепсы с татуировкой.

Джек посмотрел на часы. Оставался еще час до конца семинара. Натана надо было утихомирить, и Джек сказал:

— А теперь время для разминки.

Все застонали.

— Я хочу, чтобы за сорок минут вы написали сцену, которая заденет меня за живое.

Натан скрестил руки на груди:

— Я не в настроении.

— «Нельзя ждать вдохновения, надо ходить за ним с клюшкой» — это не я сказал, а Джек Лондон. Кто не справится с заданием, получит соответствующий балл. — Джек внимательно обвел взглядом лица. — И уж конечно, не получит «5» за курс.

— Я не смогу! — воскликнул Карлос. — Вы дали очень мало времени.

— Попытайтесь. Разница между писателем подающим надежды и настоящим в том, что последний доводит дело до конца. Еще есть вопросы?

— Надо заполнить одну страницу или две? — вскинув руку, как в нацистском приветствии, спросил Лестер.