Просто друзья (ЛП)

Они увидели свой стенд на полпути по подиуму. Мама Келси Беверли, стояла за столом с желтой скатертью и раскладывала лимонные батончики так, будто обезвреживала бомбу. На ней была лиловая юбка-карандаш и блузка с цветочным принтом застегнутая на все пуговицы, ее светлые волосы свободными прядями рассыпались на спине. Женщина улыбнулась, когда они подошли.

— Вы опоздали.

— Сейчас мы здесь, в конце концов, это все, что имеет значение, — Келси улыбнулась матери в ответ.

Беверли нетерпиливо застучала своими туфлями с отсрыми носами.

— Посмотрите на это, — она указала на стол, — они дали нам желтый стол.

— Да, мам, я вижу этот тошнотворный оттенок желтого.

Беверли отмахнулась от замечания дочери.

— У нас не может быть желтого стола. Ради бога, я продаю лимонные батончики!

Обе девушки смотрели на нее в недоумении.

— Лимонные батончики — желтые! Теперь у нас слишком много желтого! — Беверли изо всех сил старалась сдержать крик, а ее взгляд устремился через тротуар.

— Я знаю, что это Линда Мэй дала нам желтый стол, это она раскладывала все, что принесли участники.

Дженни обернулась, чтобы лицезреть мерзкую Линду Мэй. Женщина выглядела как и любая другая властная мать: ее песочные волосы были собраны в высокую прическу, а наряд выглядел так, будто она сняла его с манекена JCPenney. Стол был покрыт черной скатертью, лимонад налит в чашу для пунша, а рядом стояли причудливые стаканы, из которых предлагалось пить этот прекрасный напиток. Тем не менее, ее главной изюминкой был лимонный пирог по середине стола. Желто-черная гамма действительно попахивала чем-то школьным… каким-то отчаянием.

— Она украла мою идею “желтое на черном”, — продолжала Беверли, привлекая внимание Дженни.

— Это школьные цвета, мам, — сухо заметила Келси. Девушка прошла мимо своей матери и уселась за стол, — ты не настоящая Bumblebee, поэтому не можешь претендовать на идею.

Беверли положила руки на бедра и покачала головой.

— Только Господь знает, что я сделала, чтобы заслужить тебя. Готова поспорить, что Дженни никогда не умничает с матерью так, как ты.

Ее тон был мягким и дразнящим. Они всегда были такими и даже ссорились, любя. Дженни не совсем понимала это, но находила милым такие отношения.

Келси рассмеялась.

— Люблю тебя, мам.

Ее мать высунула язык, и Дженни первый раз видела, как она делает то, что являлось привычным действием для Келси.

— Я тоже тебя люблю, — она взлохматила волосы Келси, прежде чем ушла.

— Эй, Келс? — Дженни обошла стол, переставила черную коробку с деньгами с дополнительного стула и села. — Ведь ты же помогла организовать это мероприятие?

— Ага, — промычала Келси.

— Разве это не значит то, что ты и есть та, кто и подарил желтую скатерть своей маме?

Келси ухмыльнулась.

— Как видишь, так и есть, — она открыла коробку, показывая пачку небольших карточек, на которых аккуратным курсивом была указана цена. — Готова поспорить, что некоторые из них ароматизированы, — девушка поднесла одну к носу и поморщилась. — Ага. Я бы сделала точно также.

— Должна же ты была унаследовать свою любовь к организации мероприятий откуда-то, — отметила Дженни. — Уровень твоей скрупулезности врожденный, а не приобретенный.

Она смотрела, как подруга аккуратными рядами расставляет карточки перед каждым подносом. И вскоре женщины средних лет, тянущие за собой скучающих на вид детей, стали появляться каждые несколько минут, жаждущие знать точный перечень ингредиентов.

— Я не разрешаю своему Томми есть сахар.

— Я отказываюсь давать маленькой Саманте неорганическую пищу.

— А они полезные?

Дженни начала испытывать к ним сочувствие. Большинство этих детей даже не страдали аллергией, а просто были вынуждены придерживаться тех безумных причуд, которым следовали их родители.

И Дженни радовалась, что дел было так много, у нее появилось время, чтобы подумать обо всем, что происходит. Это было именно то, чего она хотела. Девушка выигрывала по всем фронтам.

— Между прочим, где твоя младшая сестра? — спросила Дженни после того, как лысеющий мужчина оттащил сына от стола, потому что от разнообразия цвета у него “начиналась головная боль”.

— Думаю, что у нее урок фортепиано, — Келси пожала плечами, дотянулась и вытащила лимонный батончик для перекуса.

— Мама тебя убьет, — предупредила подругу Дженни.

— Не-а, он исчезнет раньше, чем она успеет заметить. Кроме того, я за милю почувствую запах ее духов, прежде чем она успеет подойти, — Келси откусила большой кусок, и пока жевала, указала на проход. — Посмотри как народ толпится вокруг лимонада Линды Мэй. Лед, который она использует — это замороженный лимонад с чем-то типа цедры.

— Да ты шутишь.

— Вовсе нет, друг мой, — вздохнула Келси, отклоняясь на стуле назад. — Добро пожаловать в мир соревнующихся мамочек.

— А где твоя мама, между прочим?

— По второму разу проверяет, чтобы быть уверенной, что все идет гладко. Она — прямо как я, в этом родительском комитете мамочек: они уважают ее и боятся, — сказала Келси и потянулась за еще одним батончиком. — Черт, эта женщина еще и прекрасно готовит.