Важно отметить, что Чюрлёнис был из музыкальной семьи. Казалось бы, его профессия была предрешена. Как случилось, что он стал художником? Чюрлёнис в буквальном смысле рос в музыкальной атмосфере, его отец был органистом, и вся семья была очень музыкальной. Вообще у Чюрлёниса было счастливое детство. Он родился на юге Литвы, потом семья переехала в замечательный курортный город Друскининкай. Там у них был большой уютный дом, семья была очень дружная и трудолюбивая. Отец играл на органе в местном католическом храме, и то, что Чюрленис пойдет по его стопам, ни у кого не вызывало сомнений. Сначала Чюрлёнис учился музыке у отца, затем продолжил более серьезное обучение в Варшаве и Лейпциге.
Ангельская Прелюдия.
Потоп (I)
Друг семьи и родственник знаменитого композитора, князь Михал Огиньский (1849–1902), помогал молодому Чюрлёнису и давал деньги на обучение музыке. В Лейпциге Чюрлёнис окончил консерваторию, стал профессиональным музыкантом и зарабатывал тем, что дирижировал хором и давал частные уроки.
В это время начиналось становление литовского самосознания. Долгое время Польша и Литва были единым государством – Речью Посполитой, а потом, уже в составе Польши, Литва попала под власть России.
Католический храм Девы Марии в Друскининкае
Дворец князей Огиньских в Плунгянах
Речь Посполита
Чюрлёнис, всегда осознававший себя литовцем, обратился к литовской истории, к народным литовским мелодиям и сказкам. Он сделал очень многое для становления и развития литовской музыки.
Но вдруг, в тридцать лет, Чюрлёнис понимает, что путь, по которому он идет, не его. Его начинает безумно тянуть к живописи и рисованию. Это удивительно, но человек, с детства занимавшийся музыкой, великолепный музыкант, автор дивных, новаторских сочинений и родоначальник литовской музыки, вдруг в какой-то момент решает изменить свой путь. И все, кто видел его картины, должны будут согласиться с Александром Бенуа, который в своих критических статьях относил Чюрлёниса к числу талантливых художников России.
«Соната моря». Анданте
Жертвоприношение
При этом музыкальное творчество Чюрлёниса каким-то образом перекликается с его живописью. О Чюрлёнисе говорят, что у него музыкальная живопись и живописная музыка. Неслучайно очень многие ищут ключ к пониманию его художественных работ в том, что он музыкант. Но его картины никогда не были иллюстрацией его музыкальных произведений. Это совершенно параллельный для него мир. И в этом мире он был настолько самобытен, что, приехав в Петербург, очень быстро сблизился с художественной элитой столицы, с людьми, которые хорошо понимали его. В Петербурге Чюрлёнис был радушно принят у художника Добужинского, тоже имевшего литовские корни. Добужинские принимали его с таким почтением и радостью, что застенчивый от природы Чюрлёнис вскоре стал душой общества, охотно музицировал, а вокруг него собирались люди.