Просто игрушка

Яркий свет вдалеке всколыхнулся и три дорогих моему сердцу голоса прорвались мне навстречу криками отчаяния: – Мама!!!

Я распахнула глаза. Два обнажённых тела, упирались в меня своими твёрдыми агрегатами. Совсем обнаглели, лежат как будто ничего не произошло, я-ля шведская дружная семейка.

– С добрым утром, мальчики, – я сжала их боевые 'петушки' с яйцами у основания, перекрывая поток крови. Они оба зашипели, очухиваясь ото сна.

– Котенок, поаккуратнее, иначе у нас с тобой деток больше не будет, – простонал Варфоломей.

– Не страшно, – оскалилась я, – одного вполне хватает.

– Феликс, – с явной радостью провозгласил он, поддаваясь ко мне вперёд и стараясь поцеловать.

Я выронила достоинства из рук и расплакалась, закрывая лицо. – Мерзавцы, как вы могли пойти на такоооеее, – я всхлипнула, – Радий весь в кровиии и Тихон с разрезанным горлооом, а детей нетууу.

– О чём ты говоришь? – гневно заговорил Галлий. – Никакого насилия – это основное условие сделки. Никаких жертв и прочего при поимки.

Услышав его, я заголосила еще сильнее. Мне было всё равно, что я сижу голая перед ними. Я изнуренная болью и страданием беззащитная женщина, которая всех потеряла в один момент жизни.

– Вар, успокой её. Я не могу ничего понять, – Галлион вылетел из комнаты, забирая с собой вещи. – Я сейчас туда смотаюсь и всё выясню.

Варфоломей не умел обращаться с плачущими девушками. Слёзы всегда бесили его и он отстранялся и избегал таких особ. Но тут ситуация была совершенна другой, его сердце сжалось, как будто он сам испытывал терзающую боль. Он обхватил её руками, прижимая и поглаживая по голове. Затем через некоторое время, видя, что процесс не изменился и она стала хрипеть, он расцепил объятия и принялся вылизывать её лицо и тело, утыкиваясь головой и обтираясь щеками и ушами об нее. Алия затихла и запустила свою руку, поглаживая его короткий шерстяной покров. Вар обрадовался своему успеху и распластался перед ней на спине, подставляя шею для ласки.

– Знаешь, Вар, я хотела ненавидеть тебя за то, что ты попользовался мною и поступил бесчестно. Но я не смогла. Феликс один в один напоминает мне тебя и характером, и кошачьими повадками и вкусом. Вот и получилось, что любить его – это всё равно, что любить тебя.

Варфоломей затих, прислушиваясь к её откровениям.

– Татуировки ставятся Верховными только истинным парам, подходящим друг другу, – печально она проговорила. – Судьба очень жестокая штука. Находясь рядом с тобой тогда, я была несчастной, так как у меня отняли дорогих моему сердцу людей. Но в то же время, когда я очутилась с Радием, я вскоре поняла, что мне не хватает твоей настойчивости, вредности и наглости. С Галлионом всё то же самое. Я обиделась, что он так просто отказался от меня, не борясь за совместное будущее. Почему вы ЛИЧНО не встретились со мной? Неужели я для вас ничего не значу и мною, как волчком можно крутить в разные стороны?

Вар отстранился и уселся к ней спиной. Его голос дрогнул: – Лично я боюсь, что ты никогда не простишь меня, а я так и останусь эгоистом, думающем только о себе.

– Вар, вы даже не попробовали выйти на контакт. По твоему около двадцати попыток похищения моей персоны это нормально? Ну и дальше, чтобы вы сделали? – я распиналась, переводя тему и не ответив на его вопрос. – Вот я здесь, без детей и Радия, я жду ваших действий.

– Ну, – он смутился, – мы так далеко не заглядывали.

– Это полный коллапс, – выругалась я, поднимаясь с постели, – у меня не трое детей, а пятеро. Только двое отбились от воспитания и их теперь нужно наставить на истинный путь.

Я прошла вовнутрь гардеробной за своей амуницией. Не щеголять ведь перед ними голыми ляхами и всем остальным.

– Что это? – я выудила что-то на первый взгляд показавшееся мне трусиками. Определяя по контурам впереди все было прилично, а вот сзади практически на весь лоскут попы зияла дыра. Вот и думай, то ли так порвали, то ли хвост у кого-то такой большой. Покопавшись в новом невиданном доселе мне нижнем белье и удивившись непрактичности изобретений, я так и не выбрала себе ничего. Временно плюнув, я перекинула взгляд на бюстгальтеры. Но и там ситуация оказалась не лучше. Если лиф и был закрыт тканью, то обязательно прозрачной или с вышивкой, открывая соски или всю грудь целиком.

– Вар, а кто хозяйка этих вещей? – я отбросила всё обратно, брезгуя прикасаться к чужому.

– Это всё твоё, – раздался за спиной его голос. Да ёлки-моталки, как у них получается, так тихо подкрадываться?

– Сомневаюсь, – я стала рассматривать внимательнее платья, – на память сейчас не жалуюсь и если честно, то не мой размерчик.

– Уже увидел, – он дотронулся по бокам моих бедер, плавно поднимаясь руками к увеличившимся окружностям сверху. Я притихла. – Мне так больше нравится, – шепнул он хрипло на ухо.

– Да, да, да, – я вывернулась из его лап, – сам ЭТО носи. Ты можешь отдать мне одежду, в которой я сюда пришла?

Он сделал вид, что расстроился и вышел, и вскоре притащил чистые вещи. Пока я при нём одевалась, его глаза голодно пожирали меня, а его состояние возбуждения не спадало ни на секунду.