Просто хочу (СИ)

И теперь она меня просит:

— Пожалуйста, еще…

Софи закусила губу, запрокинула голову. Мне вдруг показалось, что она сейчас сломается и я придержал ее свободной рукой за спину. А сам продолжал рисовать узоры на ее влажной плоти.

Стоны сменились криками.

Софи оттолкнулась, нависла надо мной, упираясь ладонями в спинку дивана. Между криками она мимолетно касалась моего рта губами. Я почти чувствовал ее возбуждение на вкус.

Ткань дивана позади меня скрипнула, Софи задохнулась. Я прижал головку к клитору, продлевая ее удовольствие. Моя рука скользнула по спине. Конечно, она тут же вздрогнула.

Да, малыш, я помню все твои эрогенные зоны. А эта моя любимая.

— Черт, — выругалась она еле слышно и резко опустилась, вбирая меня целиком.

— Черт, — повторил я невольно.

Промолчать не мог. Неужели, я внутри? Неужели прижимаю ее к себе, чувствую каждой клеточкой горячую бархатную кожу?

Ее ладони заскользили по моему лицу. Губы подарили сладкий поцелуй.

Интересно, а мне уже можно ее трогать?

Она не против, значит мне можно все.

Что это? Сорочка. Она так и осталась болтаться у нее на талии шелковым обручем.

Я подцепил ее пальцами и потянул вверх. Софи подняла руки, помогая мне. Наконец я вижу ее. Губы сомкнулись вокруг соска. Он все еще хранил аромат коньяка. У меня закружилась голова.

Софи немного приподнялась и опустилась.

Мой стон, ее вздох.

Я сжал ее ягодицы, помогая подняться выше и плавно опуститься. Она вцепилась в мои плечи и начала раскачиваться сильнее, быстрее. Опускаясь, Софи то срывала с моих губ поцелуй, то касалась языком шеи, то кусала плечи.

Я чувствовал, что она уже близко и отпустил свое желание в свободное плавание. Софи немного отстранилась, замедлилась, и я накрыл ладонями ее грудь, любуясь самой восхитительной наездницей на свете. Она еще смаковала последние вспышки оргазма, сжимая мня внутри, двигаясь неспешно, когда я догнал ее.

Софи прижалась щекой к моей макушке, ее пальцы запутались в моих волосах.

Я аккуратно уложил ее на диван, смахивая волосы с лица, покрывая поцелуями алые щеки. Губами ощутил, что она улыбается.

Ну что смешного в сексе? А?

— Я дал повод для веселья?

Она начала хихикать в голос. У меня веселящая сперма?

— Нет-нет, все нормально, — ответила засранка, а сама продолжала посмеиваться

— Нормально? Нужно говорить, вы неподражаемы, Кристофер Мэйсон, — ввернул я.

— Угу, а еще чего? — убью на фик. Задушу… поцелуями.

— Еще можно добавлять: мой повелитель.

Софи расхохоталась.

Ну все.

Разозлился.

Я сгреб ее в охапку и потащил в спальню.

— Кажется, я предупреждал, что меня лучше не злить.

Толкнув ногой дверь, я ввалился в спальню и бросил хохочущее, брыкающееся тело на кровать.

— Ты себя в зеркало видел, агрессор? — она продолжала заливаться смехом.

Я повернулся к зеркальному шкафу и хмыкнул — видок обескураживающий. Волосы растрепанные, глаза шальные, рубашка помятая, штаны спущены.

Отлично! Я — бесштанный агрессор.

Софи перестала смеяться, только улыбалась, глядя, как я снимаю рубашку, ботинки, и наконец, избавляюсь от штанов.

— А так страшно?

Одним прыжком метнулся в кровать, нависая над ней. Она запищала и вывернулась, но я поймал ее за ногу, придавил к кровати своим весом.

— Проси прощенья, — потребовал я, слегка приподнявшись.

— За что, интересно?

— За насмешки, — пояснил я, переворачивая ее лицом к себе.

— А что над Мэйсоном никто никогда не смеялся?

Мне не понравился этот тон. Я поймал ее руки и завел за голову.

— Я требую извинений за надругательство над моим эго.

Софи слишком дерзко смотрела мне в глаза. Я понял, что все ее извинения выйдут мне боком.

— И в каком виде в конец обнаглевший монсеньор желает принять извинения?

Она выдохнула эти слова прямо мне в губы.

— На колени, неблагодарная, — ответил я.

Софи не спешила принять заявленную позицию. Она провела пальцами по моей шее, спустилась ниже по груди, к животу и южнее. Крепко обхватила член и слегка сжала.

— Смотрю, ты готов к… хмм… моему коленопреклонению.

Я моментально пришел в полную боевую готовность. Софи повернулась спиной, растянулась на кровати лицом вниз, а потом начала медленно подниматься, сгибая ноги в коленях, задирая аппетитную попу.

— Можно уже молить о прощении или ты все-таки меня слегка накажешь?

Кажется, я зарычал, прежде чем наброситься на нее.

Внутри все кипело, не было сил сдержаться.

Я вошел в нее сразу, резко, получив в ответ стон одобрения.

Моя ладонь утонула в ее волосах. Я слегка сжал шелковистые пряди в руке, заставляя ее повернуть голову и утонуть в моем поцелуе. Я сдерживал свои инстинкты, не желая причинять ей больше ни капли боли. Мои движения стали аккуратными, медленными. Я не отрывался от сладких губ, ловя ее стоны у себя в горле. Вдруг она прикусила меня за губу чуть сильнее. Я дернулся, уставился на нее непонимающим взглядом.

— Паршивый из тебя инквизитор, — она сощурила глаза, шевельнула бедрами и резко подалась назад, опять вбирая меня целиком, — Я ни капли не раскаиваюсь.

Ах, вот так?