Просто любовь

Приближаясь к своему дому из кирпича, построенному в стиле ранчо, Эллисон старалась настроиться на то, чтобы быть предельно сдержанной.

Хотя Коул Коллоуэй, возможно, и был самой значительной фигурой в ее жизни, теперь он для нее ничто. Даже меньше чем ничто. Он приехал сюда по своим делам и, без сомнения, попытается втянуть в них ее. Разумеется, она будет с ним вежлива, как с гостем, как с совершенно посторонним человеком, каковым он для нее сейчас и является.

Она не стала загонять машину в гараж, потому что собиралась попозже заскочить в магазин за продуктами и, выйдя из своего «бронко», увидела, что он уже стоит рядом.

— Хорошее у тебя здесь место, — сказал Коул, окидывая взглядом тихий район и открывающийся вид на город.

— Отсюда видна даже башня с часами на здании суда.

— И давно ты здесь живешь?

— Почти десять лет.

Эллисон повела его к парадной двери, которой они с Тони пользовались редко. Отперев и распахнув дверь, она сделала шаг в сторону, пропуская Коула, но он жестом руки пригласил ее пройти в дом первой. Чтобы не препираться, Эллисон шагнула в холл. В него выходили двери гостиной и столовой, расположенных напротив, и коридор, ведущий в глубь дома. За раздвижной стеклянной дверью был виден патио.

— Что ты будешь пить? Я думаю, мы можем посидеть в патио, — предложила Эллисон.

— Пиво, если можно.

Кухню отделяла от столовой только стойка, и Коул видел, как Эллисон подошла к холодильнику и открыла дверцу.

— Тебе повезло. Есть две бутылки. Она взяла одну из них за длинное горлышко, потом потянулась к кувшину и налила себе в высокий стакан что-то похожее на лимонад.

— Тебе нужен стакан?

— Боюсь, что нет. Никому так и не удалось научить меня хорошим манерам.

Она с вызовом посмотрела на него.

— Вряд ли кто-нибудь даже пытался. Вручив ему пиво, она со стаканом лимонада в руках прошла в патио.

Солнце садилось, погружая дворик в сумерки. Они сели в уютные шезлонги, разделенные маленьким столиком.

— Ну так как? Достаточно уединенно для тебя? — весело спросила она.

— Ты ведешь себя так, будто ждала моего появления.

— А почему я не должна была тебя ждать?

Тони рассказал, что встретил тебя на берегу. Я предполагала, что ты можешь появиться хотя бы из любопытства. Коул нахмурился.

— Ты думаешь, оно меня привело? Любопытство?

— Другая причина мне пока неизвестна.

Если она есть, буду рада услышать. Коул сделал несколько глотков, стараясь собраться с мыслями. Он ожидал чего угодно — агрессии, враждебности, ненависти, любой защитной реакции. И был уверен, что со всем этим справится. Но подобное поведение его обескуражило.

Помолчав, он сказал.

— Я приехал сюда в надежде получить ответ на некоторые вопросы.

Она смущенно посмотрела на него:

— На какие именно?

— На самые разные. Например, почему вы с отцом уехали с ранчо? Почему ты никогда не говорила мне о том, что собираешься уехать? И самое главное — не сказала мне, что ты беременна? Можешь себе представить, что я почувствовал, увидев Тони и поняв, что он мой сын? Сам я не могу найти ответы на эти вопросы. Я ночи не спал, думал, чем это можно объяснить. Да, в тот день я не имел права допустить между нами близость. Это понятно. Я виноват в том, что не задумался о возможных последствиях. Ни разу. Но ведь когда я уезжал, ты знала, что я вернусь на Рождество, у тебя был и мой адрес. Неужели ты настолько обиделась, что сочла меня недостойным даже знать о ребенке?

Все время, пока он говорил, Эллисон не сводила с него глаз, и смущение на ее лице постепенно сменяла угрюмость. Когда Коул замолчал, она тоже какое-то время ничего не говорила.

— Ты пытаешься сделать вид, будто не знал, почему мы уехали? — наконец спросила она. — Ты якобы был не в курсе, что я беременна? Но если это действительно так, мне жаль тебя, Коул. Думаю, тогда это самое страшное недоразумение в твоей жизни. Никогда не поверю, что ты просто вычеркнул из памяти все случившееся только для того, чтобы избавиться от угрызений совести.

Она говорила спокойным, ровным голосом, и это страшно раздражало Коула. Со стороны могло показаться, что он чудом избежал серьезной опасности, а она его успокаивает.

Коул чуть не скрипел зубами от злости. Нижняя челюсть у него задвигалась.

— Я ничего не забыл, Эллисон. Ничего!

— Думаю, это не так. Но можно освежить твою память. Мы с отцом уехали через неделю после похорон твоих родителей по той простой причине, что твоя тетка уволила его без всякого предупреждения и дала нам сутки на сборы.

Коул в ужасе смотрел на нее.

— Не может быть!

— И тем не менее это так.

— Но почему? Неужели она узнала… — нет, конечно же нет! Ты и сама еще не могла даже догадываться…

— О ребенке? О, это бы ей тоже не слишком понравилось. Нет, тогда еще об этом было знать невозможно.

— Летти сказала мне, что твой отец, узнав, что ему что-то причитается из наследства моего отца, сразу уволился и собирался переехать жить в Колорадо.

Она покачала головой.