Просто любовь

Лэндон!

Мы с моим парнем были вместе почти три года. Мне даже в голову не приходило, что он захочет меня бросить. Я поехала за ним в колледж, вместо того чтобы поступить в Школу исполнительского искусства. С руководителем нашего оркестра чуть удар не случился, когда он об этом узнал. Он уговаривал меня сдать экзамены в Оберлинскую или Джульярдскую консерваторию, но я не стала. Теперь, конечно, мне некого во всем этом винить, кроме себя самой. Я пожертвовала собственным будущим ради школьной любви и теперь чувствую себя не на своем месте. Не знаю, почему так вышло: потому ли, что я слишком сильно доверяла ему, или потому, что слишком мало доверяла себе. В любом случае я набитая дура. Такова моя душещипательная история.

Спасибо за статью.

ЖУ

Жаклин!

Ты не дура. Ты, может быть, слишком доверчива, но то, что случилось, бросает тень не на тебя и твои умственные способности, а на человека, который не оправдал твоего доверия. Что касается того, на своем ли ты месте, то, возможно, ты попала сюда по воле Провидения, если оно, конечно, существует (мне, как ученому, не полагается в это верить). Как бы то ни было, ты теперь принадлежишь сама себе и, раз уж ты здесь, тебе стоит извлечь из твоего теперешнего положения максимум пользы. Это ведь все, что ты можешь сделать, верно? На этой ноте я с тобой прощаюсь и иду готовиться к контрольной по статистической механике. Кто знает, вдруг я смогу научно доказать, что твой бывший тебя недостоин и что ты находишься именно там, где и должна быть.

ЛМ

* * *

Войдя в комнату, Эрин застала меня полусонной. Я была завалена цветными карточками с испанскими глаголами, большую часть которых успела перелопатить до того, как подруга прыгнула на край моей кровати.

— Ну что? Ты ему позвонила или написала? Сделала, как мы с Мэгги тебя учили? А что он тебе ответил?

— Я не звонила и не писала, — вздохнула я.

Эрин повалилась на кровать, театрально раскинув руки, а я принялась вытаскивать из-под ее спины карточки, пока она их все не помяла.

— Значит, струхнула!

— Может, и так, — пробормотала я, уставившись на бумажный квадратик, который держала в руке: yo habre, tu habras, el habra, nosotros habremos…[8]

— Хм… А знаешь, так даже лучше. Пусть он на тебя охотится. — Тут я приподняла бровь, а Эрин засмеялась. — С такими парнями, как Чез, намного проще. Черт, да ему достаточно было просто сказать: «Беги за мной!» — и он бы побежал.

Представив себе эту картину — вполне, кстати, правдоподобную, — мы обе засмеялись. Я подумала о Кеннеди: к какому типу парней принадлежит он? Поначалу он за мной охотился, но ему не пришлось очень-то напрягаться, чтобы меня поймать. Он сбил меня с ног, и я понеслась вместе с ним в потоке его надежд и планов, частью которых была сама. До недавнего времени.

— Ну что опять?! Джей, я знаю, о чем ты сейчас думаешь! Перестань, выбрось это дерьмо из головы. Пойду приготовлю какао, а ты занимайся своими… — она села и взяла в руки карточку, которую я не успела вовремя прибрать, — испанскими глаголами.

Эрин налила в чашки воды из-под крана и сунула их в микроволновку. Я уставилась в свои карточки, но перед глазами у меня все плыло. Черт бы побрал Кеннеди! Черт! Черт! Черт! Надо бы, чтобы он увидел меня с Лукасом. Пусть знает: у меня может быть другой парень — совсем на него непохожий, но ничуть не хуже. А если присмотреться, то даже лучше.

Итак, операция «Фаза плохих парней» началась. Но я не буду ни звонить, ни писать Лукасу. Если моя подруга права и он действительно охотник, то он еще недостаточно за мной побегал.