Просто Мария

– И что это у Виктора за любовь такая, – сокрушенно произнесла Мария, – если в самый трудный момент он отказался от меня?

– Мария чересчур избаловала Хосе Игнасио, – говорил в это время Виктор. – Я не могу этому потакать.

– Тогда убеди ее не ехать, – советовала донья Мати.

– Это невозможно. Для Марии превыше всего – долг матери. Разумеется, как она его понимает.

«Бедный мой сын, – думала донья Мати, – он не знает, что любовь матери сильней любой другой любви».

И все же, прежде чем уехать, Мария решилась еще раз поговорить с Виктором.

– Ты все занимаешься, – сказала она, застав его за учебниками.

– Да. У меня экзамен. Если помнишь, я собирался подарить тебе диплом, хотя все это уже ни для меня, ни для тебя не имеет значения.

– Виктор, не надо! Я скоро уеду и буду очень скучать по тебе.

– Так не уезжай.

– Ты же знаешь, почему я еду.

– Конечно! В Соединенные Штаты, поближе к Хуану Корлосу.

– Это же абсурд! Ты сам не веришь в то, что говоришь!

– Нет, давай будем честными: мы должны были пожениться давным-давно.

– Но в последний раз отсрочки попросил ты.

– Верно. Тогда поженимся сейчас.

– Сейчас для этого не время. Мы еще не пришли в себя после смерти Лауры.

– Для тебя никогда не настанет подходящее время. Всегда что-нибудь, да помешает. Мне надоело просить тебя стать моей женой.

– Как тебе будет угодно!

– Решай: сейчас или никогда!

– Это запрещенный прием, Виктор. Пойми, что наша свадьба, наше счастье ранит моего сына.

– Тогда я желаю тебе удачи! До старости ты будешь нянчиться с Хосе Игнасио. Что ж, твое право – отказаться от счастья. А я этого делать не собираюсь. Я найду свое счастье в другом месте.

Няня Чайо часто пыталась внушить всем домашним, что крестины маленькой Марииты нельзя откладывать.

– Детей надо представлять Богу сразу же, как только они родятся. Ах, никто не знает, что может случиться!

– Нет-нет, не дай Бог! – испугалась Эстела.

– И я думаю, что лучше поторопиться, – поддержала няню Ана.

– Что ж, устроим все очень скромно, – согласилась Эстела. – Надо только договориться со священником и позвонить Марии. А крестными будут Федерико и Ана. Лаура их обоих очень любила.

Звонок с ранчо застал Марию, когда она разговаривала с Хосе Игнасио.

– Сделаю все возможное, Федерико. Ты же знаешь, как бы мне хотелось присутствовать на крестинах моей внучки.

– И чего же ты ждешь? – вспылил Хосе Игнасио. – Можешь отправляться немедленно.

– Хосе Игнасио, это уж слишком!

– Зачем ты отправляла девочку, если намерена постоянно расспрашивать о ней и ездить туда?

– Она – моя внучка.

– Она так дорога тебе, что ты готова отложить поездку в Штаты до лучших времен, не правда ли?

– Конечно, нет.

– Не волнуйся, мама. Ты можешь ехать на ранчо когда угодно, потому что я с тобой никуда не поеду.

– Если бы ты знал, чем твоя мать жертвует ради тебя, – вмешалась Рита, – ты бы не сказал такого.

– Да уж! Пожертвовала внучкой и теперь жалеет. Можешь оставаться с нею на ранчо!

– Я не сказала, что буду на крестинах. Федерико только сообщил мне, что они состоятся завтра, вот и все.

– Ты лжешь! Ты все время мне лжешь!

Хосе Игнасио, считая себя оскорбленным, покинул гостиную, а Рита выразила сомнение в том, что Мария поступила верно, слишком потворствуя Хосе Игнасио.

– Так надо, Рита. Поверь, я знаю, что так надо, – отвечала Мария.

– Ты и учителя не убедила в своей правоте?

– Увы, нет! Он потребовал немедленной свадьбы. Прямо сейчас, сегодня.

– Конечно, вы долго выбирали подходящее время и наконец выбрали самое удачное! – съязвила Рита и продолжила уже совсем в другом, горестном тоне: – Какие же мужчины эгоисты! Оба одинаковые: Хосе Игнасио со своей бедой и учитель со своими претензиями.

– Виктор сказал, что разговора о свадьбе больше не будет.

– Он сто раз уже это говорил.

– Нет, сейчас все гораздо хуже. Все у меня плохо, Рита! Я даже не могу поехать на крестины внучки, – Мария больше не сдерживала слез.

– Ах, если уж ты так угождаешь Хосе Игнасио, то поезжай на ранчо тайком. Самолетом. А я здесь придумаю что-нибудь правдоподобное для Хосе Игнасио.

– Спасибо, Рита! Спасибо! Я так и сделаю.

Утром Рите очень хотелось отругать и даже отшлепать Хосе Игнасио, но она должна была сохранять мир в течение дня, пока Мария не вернется с ранчо.

– Ты уверена, что мама так рано ушла в офис, а не уехала в другое место? – подозрительно спросил Хосе Игнасио.

– Слушай, ты обижаешься, что тебе все не дают покоя, – напустила на себя строгость Рита, – а по-моему, ты сам постоянно ищешь повода для скандала. Лучше бы поел как следует.

Зато Луис не стал церемониться с другом и сказал, что нельзя так относиться к матери.

– Она хочет, чтобы я все время был под рукой: боится, как бы чего не вытворил.

– Есть отчего бояться. Ведь ты ведешь себя как капризный, жестокий ребенок.

– Я всего лишь не хочу, чтобы она поехала на крестины.

– Но это ее право. Даже обязанность.

– Не думаю.

– Знаешь, тебе действительно надо развеяться где-нибудь в Штатах. Скажи спасибо матери, что она хочет вернуть тебя к нормальной жизни.

– А я что, ненормальный? Я, по-твоему, рехнулся?