Просто Маша (СИ)

— А история… ладно, письменность изобретена пять тысяч лет назад. Ты-сяч. М?

У Северуса вытянулось лицо.

— И представь, что все время до этого маги и магглы совершенно спокойно сосуществовали.

— Спятить можно…

— Можно, но не нужно. Представляешь, сколько всего там можно найти? А если еще попутешествовать — развитие цивилизации шло неравномерно, в разных уголках земного шара были свои… очаги. Но начать стоит действительно с латыни — далеко ехать не надо, можно в местных музеях посмотреть. В конце концов, римляне у нас тут изрядно потоптались. А потом заняться греческим, там еще более древняя история.

Черные глаза загорелись уже знакомым огоньком. Эх, будет у нас зельевар-археолог! Ага, и путешественник, и фиг всем лидерам: и темному, и светлому. Вот только подготовка действительно должна быть отличной, и боевка в том числе — небось немало проклятий на тех же захоронениях висит, да и в дома магические посторонним хода не было — охрана. Мы хотим, чтобы из своих приключений ребенок возвращался всегда целым и довольным.

Эйлин внутри согласно угукнула.

— Я буду лучшим учеником! И в боевке тоже, — заявил Северус и отправился читать и думать, конечно же.

Я что, опять сказала все это вслух?

— Ну да, — просветила Эйлин. — Он что, будет все время уезжать?

— Если ты подсуетишься, кто тебе мешает поехать с ним?

— Я… мне страшно!

— А мне нет. Мне интересно!

— Мне тоже, — вздохнула Эйлин. — Но все же страшнее.

— Тебе не кажется, что восемь лет, что ты себе на жизнь оставила — куда более серьезная проблема, или просто умереть от откатов тебе не страшно? Ты же и сейчас полудохлая, в чем душа держится? Да мы просто не доживем до отъездов твоего сына. Напряги мозги, надо уже что-то делать!

— А ты… вы не знаете?

— Представь себе, нет! Потому и хочу искать!

— Ы-ы-ы…

— Не «Ы-ы-ы», а думай! Вспоминай все, что тебе известно! Не может быть, чтобы в семье не было секретов, как избавиться от некоторых… обязательств!

— Я не…

— Что, мы Северуса просто бросим всего через восемь лет? Думай, говорю!

— Он закончит школу…

— И куда он пойдет? К кому? Кто поможет ему выбрать путь и не ошибиться? Папочка? Как они — без нас! — будут делить этот дом?

— Ой.

— Вот тебе и ой. Думай, говорю, голова, шапку куплю.

— Не надо шапку. Я сама.

*

А потом мы пошли в ту самую школу — кстати, она так и называлась Зареченской, как и весь район. Официально.

Разговор с директором состоялся в ее кабинете — достаточно деловом, не вычурном — в целом мне понравилось. Да и тетка хваткая… Результаты тестов просмотрела внимательно и впилась в меня взглядом, прям рентген какой. В ответ я немного потупила голову — «мы скромные, да, но» — и похвасталась, что наш мальчик увлекается историей, отлично владеет латынью и немного даже разговаривает на этом удивительном языке. И в эту замечательную школу мы пришли, исключительно потому что решили, что для будущего нашего мальчика этот предмет важен.

— Но как? Это же мертвый, старинный язык….

— Анти́ква квэ нунк сунт, фуэ́рунт о́лим но́ва, — выдал Северус. — То, что сейчас старое, было когда-то новым. Смиренно прошу простить меня за вмешательство.

— Поразительно… Да-да, конечно, Северус, прощаю, ты действительно меня удивил! Сейчас, в такое время… Куда вы планируете поступать потом?

— Мы думаем об университете Глазго, я понимаю, конечно, это очень самонадеянно, — я немного сфальшивила, чтобы было понятно, насколько эта тема для меня волнительна, — но знаете… мы все же попробуем подготовиться и получить стипендию.

— Но там же… — мадам директор аж в лице изменилась от наших амбиций. — Преобладает естественнонаучный профиль, кажется? Химия, медицина…

— Там есть и лингвистика. А библиотека университета имеет отдел специальных коллекций, содержащий массу старых, редких и уникальных изданий, в том числе средневековых и ренессансных рукописей, имеющих международное значение. И еще не все они расшифрованы! К тому же химия — вторая весьма интересующая Северуса дисциплина…

— Надеюсь, пиротехнических наклонностей он не имеет?

— Мне больше интересны влияющие на людей вещества.

— Э?..

— Лекарства.

— Ах, это…

— А… простите, вы о чем подумали?

Я приготовилась показать Северусу кулак, но не успела.

— Кхм, — директор обернулась ко мне. — Если у вас действительно такой умный ребенок, как вы вытерпели так долго в… той школе?

— С трудом, — ответил Северус, и тут же извинился.

— Он прав, — вздохнула я. — Видите ли, послеродовая депрессия у меня вылилась в довольно серьезную болезнь… Я практически не выходила из дома. И я совсем недавно, можно сказать, смогла встать на ноги. Я просто преступно пренебрегала собственным ребенком, а он даже ни разу не пожаловался, — всхлипнула я, прижав платочек к глазам и пуская «на передний край» Эйлин, которая пустила слезу вполне натурально.

— О, простите, миссис Снейп…

Эйлин никак не могла успокоиться, так что пришлось ее снова «отодвинуть».

— Увы, прошлого не вернешь, — взмахнула я платочком. — Осталось сделать все возможное, чтобы исправить. Вы же нам поможете?

Северус смотрел на рыдающую меня ошарашенно, пришлось украдкой показать ему кулак.