Просто мы научились жить

– Куда уезжаешь? Надолго? – Лека начала понимать, о каком "времени" шла речь, но ответ еще больше сбил ее с толку.

– В Краснодар. Скорее всего навсегда.

Ася сполоснула чайник горячей водой и насыпала заварки. А Лека застыла с ножом над тортом и боялась пошевелиться. Значит, у них тоже? Значит, и они не смогли?

– Вы что, расстались? – Грубо спросила она. – Мне казалось, что уж вы-то точно никогда…

Ася долила воды под самое горлышко и, будто силы разом ее покинули, села на стул. Только сейчас Лека заметила, какое уставшее и печальное у нее лицо.

– Помнишь, ты говорила мне, что Ксюша устала все делать сама? Что мне нужно снова стать сильной, подняться после удара? Вижу, что помнишь. Именно это я сейчас и делаю – расправляю плечи, чтобы дать возможность Ксюше жить полноценной жизнью, встретить любимого человека и быть счастливой.

– Но ты же любишь ее! – Воскликнула Лека.

– Очень, – просто ответила Ася, – и именно поэтому уезжаю.

Больше она ничего не сказала – велела нести блюдо в комнату, и ушла, прихватив с собой чашки.

А Лека уже не хотела ничего праздновать. Она решительно не понимала, что происходит, и разговор с Асей только добавил вопросов. Если любит – почему уезжает? Может, Ксюха ей изменила? Или разлюбила? Да нет, едва ли – Лека видела, как та на нее смотрела: так смотрят только на самых важных, самых любимых, без которых и жизнь не жизнь.

– Где тортик? – В кухню просунулась Ирина голова. – Народ требует сладкого.

– Уже несу.

За чаем Лека еще более внимательно наблюдала за Ксюхой и Асей. Они вели себя так, словно ничего не происходит, словно все хорошо и чудесно – улыбались, смеялись, поддерживали беседу, и в то же время – Лека теперь знала это точно – медленно умирали.

– Как давно вы вместе? – Спросила вдруг она, на полуслове перебив вещающего какую-то чушь мужчину.

Ксюха только зубы оскалила, а Ася ответила:

– Практически всю жизнь.

И вернулась к разговору.

Три миллиона разных "почему" носились в Лекиной голове. Она едва дождалась, когда разойдутся гости, и Ася отправится на кухню мыть посуду, чтобы затащить Ксюху на балкон и вцепиться в нее мертвой хваткой.

– Не смей меня посылать, – сразу предупредила она, – все равно не отстану. Какого лешего у вас тут происходит?

Ксюха сузила глаза и достала из кармана джинсов зубочистку.

– Ася уезжает скоро, – сказала она, прикусывая кончик, – вот и все.

– Но почему она уезжает? – Не отставала Лека. – Вы так любите друг друга, и расстаетесь – почему? Почему ты ее отпускаешь?

– Именно потому что люблю.

– Бред какой-то, – потрясла головой Лека, – я не понимаю, правда…

– А кто ты такая, чтобы понимать?

Лека шагнула назад, испуганная. Ксюха наступала на нее – сильная, властная, холодная.

– Что ты знаешь о нашей жизни? Обо мне, о ней, о том, через что нам пришлось пройти?

Она цедила все это сквозь зубы, будто выплевывая.

– Ты была там? Была в моей шкуре, в ее? Что ты вообще можешь знать?

Лека сверкнула глазами и шагнула навстречу.

– Я не знаю только по одной причине: ты не хочешь рассказывать! – Вызывающе заявила она. – За все это время не ответила ни на один вопрос!

– А тебе не приходило в голову, что я не хотела отвечать? – Подняла бровь Ксюха. – Кто ты мне? Мать, сестра, подруга? С какой радости я должна быть откровенной с тобой?

– Но я была…

– Это был твой выбор. А мой – не доверять тем, кто еще не заслужил доверия. А с тебя вообще спрос особый – как и со всех, кто предавал.

Она говорила медленно, постепенно повышая голос. И вскоре они почти кричали друг на друга.

– Когда я тебя предавала? – Округлила глаза Лека.

Ксюха расхохоталась, и от этого смеха у Леки мурашки по коже пошли.

– А ты забыла? – Процедила она. – Вспомни институт, и твою любимую Светлову. Что ты мне тогда сказала? "Поигрались и хватит"? Что это по-твоему?

– Но я…

– Ты всегда и во всем видела одну свою любимую Женечку. Женечка то, Женечка се. Женечку обидели. Женечку бросили. Когда ты от нее ушла – мы вокруг нее сутками прыгали, вытаскивали. А кто вытаскивал меня? Когда ты МЕНЯ бросила? Никто. Правильно – какое вам дело было до нас, обычных людей… У вас же драмы, трагедии, надрывы. А мы так – в сторонке порыдали, кулаки покусали, да и успокоились со временем.

Она била сильно, наотмашь, и знала – Лека видела, знала – что делает очень больно.

– Так что не надо иллюзий, Лена. Я вижу тебя насквозь, всю твою натуру. Подлую, эгоистичную, жестокую. Ты переступаешь через людей как через игрушки. Как маленький капризный ребенок. И я не доверяю тебе. Ни на грамм.

– Почему…

– Почему тогда я пустила тебя в свой дом? Почему начала помогать? Потому что ты, как и любой человек, заслуживаешь помощи. Но нет, тебе захотелось большего. Ты начала лезть в мою жизнь. Ты хоть раз услышала, когда я сказала, что НЕ ХОЧУ ничего рассказывать? Нет. Ты перешагнула через это, и начала распрашивать дальше. Ты полезла к Асе. Ко мне. А зачем, Лена? Зачем тебе лезть в наши отношения? Зачем тебе знать, что и почему у нас происходит?

– Я хотела помочь, – прошептала Лека.