Просто мы разучились любить

Эта идея привела Лизу в состояние эйфории. И они действительно провели этот день вдвоем. Съездили в дельфинарий, потом долго бродили по парку, собирая пожухлые желтые листья. Целовались на безлюдных аллейках и бегали наперегонки до ближайшего фонарного столба. Прохожие любовались такими непохожими и такими красивыми женщинами: обе они были в джинсах и коротких коричневых куртках. Та, что пониже – блондинка – силилась догнать другую. А другая – коротко стриженная брюнетка поддавалась и давала себя догнать. И смыкались объятия, и Лёка радостно кружила Лизу на руках, поднимая целые тучи листьев. И громкий смех нарушал осеннюю парковую тишину, и так сладко сливались губы с губами, и подкашивались ноги от того, что эмоции переполняли тело и рвались наружу.

Закружившись до тумана в глазах, Лена прижала Лизу к дереву и пристально посмотрела ей в глаза. Лиза в который раз ощутила, что жизненные силы покидают её, уступая место огромной и бесконечной страсти. Теплой. Нежной. Сильной. Невыразимой.

– Я люблю тебя, – сами собой вырвались слова и Лёка содрогнулась от надрыва, который прозвучал в них.

И совершенно неожиданно что-то взорвалось в голове и Лена ответила эхом:

– И я люблю тебя…

Лиза ахнула. Её глаза расширились, а губы приоткрылись. Сердце взорвалось ощущениями, которые никто и никогда еще не сумел описать точно и правильно.

Но это было не так важно. Важны были губы, слившиеся в поцелуе, важны были влажные ладони, сжимающие друг друга и бесконечное счастье. Счастье, ради которого не страшно было бы и умереть.

9

Прошла неделя. Жизнь как-то стабилизировалась и устоялась. Тамара Федоровна перестала терроризировать девушек звонками и как-то затихла. Лена снова вышла на работу, приходила домой уставшая, но довольная собой.

А Лиза летала. Она снова и снова перебирала в памяти четыре слова, произнесенные тогда в парке Леной, и хоть девушка больше никогда их не повторяла, всё равно факт состоялся – признание было произнесено. Лиза понимала, что скорее всего это были просто слова, что Лёка просто поддалась эмоциональному фону момента, но услышать то, о чем мечталось не один год – это ли не радость? Это ли не счастье?

Каждый день Лиза встречала жену с работы, утыкалась носом в её плечо и дожидалась, когда её потреплют ласково по макушке и проворчат: «А поесть у нас есть чего-нибудь». И тогда – рывком на кухню, вынимать из духовки горячее, а из холодильника салаты. И устроиться за столом напротив любимой, смотреть, как она сосредоточенно жует, изредка откидывая со лба непослушную челку, и что-то говорить, и слушать, пропуская мимо ушей все подробности, налить чаю и снова смотреть, ловя редкий взгляд этих восхитительных синих глаз, и улыбаться усталым чертикам в них…

– Кристинка звонила?

– Да. Толик сегодня опять пришел пьяный…

– Урод. Детка, как ты думаешь, может, мне с ним поговорить?

– Может…

– Хотя с другой стороны, это не моё дело.

– Тоже верно…

– Но Кристина моя подруга, значит, это и меня тоже касается.

– Да…

– Ты зачем меня за ухо кусаешь?

– Мм…

– Детка… Ты меня слушаешь?

– Мммм…

– Детка… Детка…

И снова понеслись дни. Сменяли друг друга словно кадры в кинопленке и только изредка позволяли всмотреться, вдуматься и осознать – а что дальше? Что потом?

А потом была жизнь. Кристина к началу зимы всё-таки ушла от Толика, сняла квартиру и устроилась на работу в художественную школу. Лизина мама успокоилась и начала изредка звонить дочке, бросая трубку, если к телефону подходила Лёка. Светлана больше не объявлялась и Лена совсем успокоилась, решив: что было – то было.

Но размеренная жизнь не может длиться долго. Это правило. Аксиома. И на смену спокойствию всегда приходит нечто иное. Так и случилось.

Пятого декабря Лёка пришла домой поздно. После работы выпила с Денисом пива, поиграла в компьютерные игры и в итоге за руль садиться не стала. На пороге её встретила заплаканная Лиза.

– Что случилось? – Лёкины глаза вспыхнули, а руки сжались в кулаки.

– Всё, – ответила Лиза, – Случилось всё. Мама с папой приехали.

– И?

– Поговорить хотят с тобой и со мной. Вместе.

– Хорошо, идем говорить.

Хмель как будто выветрился из организма и зайдя в комнату Лёка уже взяла себя в руки и ощутила уверенность и спокойствие. Лиза присела на подлокотник кресла, в котором устроилась Лена. Тамара Федоровна и Петр Игнатьевич сидели на диване. Все молчали. Наконец Лёке надоела напряженная тишина. Она взяла Лизину руку, сжала нежно и исподлобья глянула:

– Ну и?…

– Мы пришли поговорить, – Тамара Федоровна словно отмерла и заговорила прерывисто, – Но нужно подождать еще…

– Чего ждать? – холодно удивилась Лена.

– Сейчас твои родители приедут, – буркнул Лизин папа, – Все вместе поговорим.

– Охренеть… А при чём здесь мои родители?!

– Не выражайся, пожалуйста, – с упреком попросила Тамара Федоровна, избегая Лёкиного взгляда, – Это дело касается нас всех.

– Это дело касается только Лизы и меня. При чём тут вы или мои родители – я не понимаю.

– Ленка, перестань. Давай попробуем, – примиряющее шепнула Лиза, – Пожалуйста…

– Прекрасно, – процедила, – Шоу маст гоу он. Ну валяйте. Посмеемся.