Просто мы разучились прощать (СИ)

– Привет, Жень!, – на пороге стояла она, та самая, Светлова, – А я к Кристинке. Слышала, что случилось…

– Привет, Юлька, – радостно улыбнулась, – Заходи. Кристя там с Ксюхой о чем-то спорит уже полчаса. Может, ради тебя как раз и спор закончится.

Юля быстро разувалась, а Женя смотрела на неё улыбающимися глазами. Совсем взрослая стала эта Юлька. И раньше она казалась старше всех остальных, а сейчас и совсем – взрослая женщина. Солидная. В брючном костюме и со светлыми, спадающими на плечи, волосами.

– Ну, пошли?, – пригласила Женя и, опомнившись, по студенческой привычке закричала громко, – Лёк! Иди сюда! У нас гости!

– Что это еще за… гости?, – Лёка запнулась на секунду, выходя из кухни и быстро сняла очки с носа, – Привет, Юль.

– Привет!, – Юлька накинулась на Лёку с объятиями, – Куда же ты пропала-то совсем, бессовестная? Я тебя в общаге искала, и у родителей… Что случилось?

– Я потом тебе расскажу. А ты как… Здесь?

– Да я к Кристинке пришла! Где она?

– Да тут, тут… Проходи.

Втроем они ввалились в Кристину комнату и захохотали, глядя на её красное, возмущенное лицо. Она что-то выговаривала Ксюше, стоя на коленках на кровати и подняв вверх руку.

С приходом гостей спор оборвался. Ксюха совершенно спокойно уселась на свою кровать, а остальные расселись на стульях.

– Ну как, Кристь?, – спросила Юлька, – Голова болит?

– Болит, – улыбнулась, – Только в основном от Ксюхи. Она мне с утра мозги так прополоскала, что никакой «Тайд» уже не поможет.

– А зачем ты в драку полезла? Каждый год наши с чучреками дерутся – никакой новости в этом нет, зачем лезть-то было?

– Ну среди кавказцев мой парень бывший был…

Кристина с явной неохотой рассказывала заново всю историю. Лёка смущенно смотрела в пол, когда рассказ дошел до её «выступления». Потом все вместе обедали и пили чай. Смотрели кино по телевизору. И снова пили чай.

Только поздно вечером Лёка, накинув куртку, пошла провожать Юлю. А, вернувшись, быстро скользнула в кровать и уснула, не отвечая ни на какие вопросы.

Субботний день целиком был наполнен приятными хлопотами. Лёка проснулась радостная и какая-то просветленная. Но о вчерашнем вечере говорить отказывалась. С Женькой и Ксюхой они съездили на рынок за продуктами, купили новый набор бокалов, и еще один букет для Кристины. Потом Женя убирала квартиру, готовила любимые блюда к завтрашнему дню, и полотенцем отгоняла Лёку, пытающуюся засунуть свой любопытный нос в каждую тарелку.

А потом пришло воскресенье. Квартира наполнилась друзьями. Кристина как королева восседала во главе стола, замотанная в одеяло и против обыкновения странно молчаливая.

Невеселый в этот раз получился праздник. Лёка сидела молча, вопреки себе не произносила тосты, не рассказывала анекдоты, а только смотрела на всех мутным взглядом синих глаз. И чёртики в них, пьяно покачиваясь, строили Женьке совсем не радостные рожицы. Много раз Саня пытался развеселить народ, но всем словно передалось настроение Лёки и веселья не вышло.

Только около двенадцати часов, когда количество выпитого алкоголя превысило допустимые нормы, народ словно проснулся. И полетели радостные речи в честь новоселов, и танцы начались веселые, и игра в «бутылочку». И во всей этой суете никто не заметил, как Женька тихонько пробралась в другую комнату и, упав на кровать, долго лежала, глотая соленые капли слёз и пытаясь заснуть.

А наутро, проснувшись, обнаружила рядом с собой только плюшевого кота. И никого больше…

7

– Саня! Шурик!, – Женька, запыхавшись, догнала парня и с жалкой улыбкой посмотрела в его смущенные глаза, – Привет!

– Привет, Жень. Ты извини, я того… Тороплюсь…

– Куда торопишься? Давай провожу – и поговорим заодно?

– Да нет, Жень… Потом… Ладно?

– Сань… Что происходит? Неужели я не имею права знать?, – против Женькиной воли из её глаз полились слёзы, – Где она? Что с ней?

– Женька!, – Саша испугался, быстро обнял девушку и зашептал ей на ухо отчаянно, – Жень, она жива и здорова. Всё нормально у неё. Женька… Я ничего больше не могу тебе сказать.

– Но почему, Шурик? За что? Чем я заслужила? Неужели она не может хотя бы поговорить со мной?, – сквозь всхлипы вырывались отчаянно-горькие слова, – Она с Юлькой, да? С ней?

– Нет! Нет, Жень. Они… общаются. Но Юлька… Нет.

– Тогда почему?, – отчаянно закричала Женя, – Почему всё вот так?

– Жень… Я не знаю… Не знаю. Женя, да перестань ты реветь!, – тоже заорал вдруг Саня, – Не стоит она того, слышишь? Ушла она – и скатертью дорога!

– Нет…, – Женька вырвалась из его рук и посмотрела с каким-то ужасом, – Нет, ты не прав… Она хорошая. Она просто… запуталась. Я пойду, Сань. Пойду.

Саша не стал её останавливать. Смотрел, как скрываются за поворотом страшно-поникшие плечи и ему казалось, что он сам ощущает всю глубину боли, обрушившуюся на девушку.