Просто не забывай дышать

Надеюсь, я не задержусь тут надолго. Как бы безумно это не звучало, у меня было в банке около тридцати тысяч долларов. Год опасных беспошлинных выплат, плюс пехотный бонус. Все мои зарплаты за год, оставленные в банке, практически нетронутые. Мне ничего не нужно было в Афганистане, ничего не нужно было в больнице. Когда я вернулся домой, мама настояла, чтобы я оставил деньги, не тратил их ни на что, хотя у меня было желание купить машину. Так или иначе, я не могу использовать ее здесь. Так что, деньги лежали и накапливались, теперь, в конечном итоге, я собирался использовать их, чтобы выбраться из тюрьмы. Если они позволят мне внести залог. Если будет способ добраться до денег.

Печальное то, что если бы мне дали сделать телефонный звонок, который по слухам был моим правом, мне некому было звонить. Шерману, возможно, но я не знал, как ему дозвониться. И если я позвоню ему, он, вероятно, будет с Кэрри и Алекс. А я не хотел впутывать их в это. Не больше, чем уже впутал.

Мои глаза наполняются слезами, и я отворачиваюсь от других мужчин в камере.

Слезы из-за того, что я буду скучать по ней. Слезы из-за того, что, хотя я знал, что поступаю правильно, это снова разобьет мне сердце. И я знал, что то же самое произойдет с ней.

Было бы лучше, если бы Робертс жил. Это должен был быть я.

Я закрываю глаза и представляю ее длинные, пышные каштановые волосы, ее насыщенные зеленые глаза, изгиб ее губ, щек и шеи, ее вкусные духи и громкий, настоящий смех. И я подумал, что если бы мне пришлось жить без нее, не думаю, что вообще хотел бы жить.

Теперь моя очередь (Алекс)

— Мы поедем с ней, — говорит Кэрри полиции. — Она не поедет с вами одна в больницу. Я ее сестра, а Келли — ее лучшая подруга.

Полицейский выглядел нервным, но все же согласился. Кэрри повернулась к Шерману.

— Рей… ты берешь Джоэля, и вы зайдете в полицейский участок, и узнаете что-нибудь о Дилане. Позвони мне, когда узнаешь что-нибудь?

Шерман кивает, доставая свой телефон.

— Дай мне свой номер, — говорит он.

Она дает ему номер, и Шерман подходит и сжимает мою руку.

— Мы поговорим позже, ладно. Я знаю, ты в шоке, но помни, что он любит тебя. Мы все сделаем… Мы вроде семьи, ясно?

Мои глаза снова наполняются слезами. Я не знаю Шермана и дня, а он невероятно добр. Я тянусь и обнимаю его. Затем говорю:

— Позаботься о Дилане, ладно? Дай нам знать, если узнаешь что-нибудь.

— Хорошо, — говорит он, хлопая меня по спине.

Джоэль протягивает руку и кладет ее мне на плечо, затем целует Келли в щеку. Вдвоем они поворачиваются и выходят из здания.

Через полчаса я в больнице. Кэрри держит меня за руку, пока врачи делают экспертизу. Проверка на изнасилование. Я дала понять, что его так и не произошло, но полиция была настойчива. Пока врач делал анализы, я уставилась на стену, слезы текли по моему лицу. Было ужасно некомфортно и тем более это было унизительно, я даже не представляла до какой степени.

Но это было ничто по сравнению со встречей с полицией.

Это происходило в съемном кабинете в больнице, и потому что они обе были свидетелями, Кэрри и Келли оставались со мной во время допроса. На самом деле, они обе были допрошены.

Кабинет небольшой, я стою опустошенная, с чашкой безвкусного, обжигающего кофе в руках.

— Присаживайтесь, мисс Томпсон, — говорит один из офицеров, человек немного избыточного веса, который представился как сержант Кэмпбелл.

— Мы пытаемся разобраться в этом беспорядке, и хотели бы, чтобы вы рассказали нам столько, сколько возможно, о событиях сегодняшней ночи.

Я начинаю с двух свиданий с Рэнди весной прошлого года. Все время, что я говорила, Кэмпбелл делал заметки и не перебивал. Я боролась за то, чтобы оставаться спокойной. Я все еще была в шоке, разочарована и в гневе. Особенно недовольна тем, что во второй раз Рэнди использовал против меня физическую силу, и я не сделала ничего, чтобы остановить его. Ничего, чтобы он отвалил. Дилан не должен был приходить мне на помощь таким образом. И если бы я была в состоянии справиться с этим самостоятельно, ему бы и не нужно было.

— Хорошо. У меня есть несколько вопросов, — говорит Кэмпбел. — Начиная с… вы сказали, что он однажды пытался вас изнасиловать. Почему вы не сообщили об этом еще тогда?

Я чувствую, как мое лицо горит. Я смотрю в пол, и пожимаю плечами, говоря: — Я думаю, мне было стыдно. Я была пьяна, и думала, что знаю его лучше, и… Я не знаю точно почему. Я просто хотела, чтобы все закончилось. И я думала так еще несколько недель назад.

— Что такого произошло, что вы изменили свое мнение?

— Рэнди появился в баре на 1020 и начал преследовать меня. Когда он не отпустил меня, Келли пшикнула перцовым батончик ему в глаза, и охранник вывел его.

Кэмпбелл хмурится, затем говорит:

— Уже дважды вы говорите, что были пьяны. Несовершеннолетняя.

Я киваю, глядя в сторону.

— Что насчет вечера? Вы пили?

— Нет.

— Почему нет? Ты напилась с ним прошлой весной и затем в Баре 1020, почему не прошлой ночью?

— Мой парень не пьет. Я не хотела, чтобы ему было неловко.

— Понимаю. Должно быть, это Дилан Пэриш.

Я киваю.