Просто незабываемая

Мистер Блейк взглянул на двух ее спутников, и Фрэнсис, сделав реверанс, представила его им, хотя он, конечно, видел их на званом вечере у Рейнолдсов.

– Милорд, – обратился мистер Блейк к виконту Синклеру, – с вашей стороны чрезвычайно любезно пригласить сюда мисс Аллард в качестве своего гостя.

– О, мистер Блейк, я здесь скорее в качестве компаньонки, а не гостя, – немного смущенно пояснила Фрэнсис.

– О, конечно же, нет! – воскликнула Эйми, решительно хлопнув Фрэнсис веером по руке. – Что за мысль!

– Благодарю вас, сэр, – произнес виконт Синклер таким сухим, надменным тоном, что Фрэнсис резко обернулась к нему и увидела, что он держит монокль почти у самого глаза, – но мисс Аллард – личный гость графа Эджкома.

Мистер Блейк поклонился, и, глядя на него, Фрэнсис не была уверена, понял ли он, что сейчас получил ледяной выговор.

Она пришла в негодование от такого отношения к нему. Неужели виконт Синклер счел себя оскорбленным из-за того, что ему представляют простого врача? Боже правый, а она сама школьная учительница.

– Не слишком ли дерзко надеяться, мисс Аллард, что вы свободны и станцуете со мной второй танец? – обратился к ней мистер Блейк. – Я не видел вас и уже договорился с мисс Джонс о танце, открывающем бал.

– Мисс Аллард обещала второй танец танцевать со мной, – объявил виконт Синклер.

У Фрэнсис оставалось лишь мгновение на то, чтобы решить, станет ли она открыто ссориться с ним или предоставит всему идти своим чередом. Взглянув на виконта, она увидела, что у него поднята одна бровь, и в это короткое мгновение поняла, что, возможно, он был бы просто счастлив, если бы она выбрала первое, – эта поднятая бровь была откровенным вызовом.

– Да, – улыбнулась она, глядя в глаза Лусиусу, – лорд Синклер настойчиво просил об этом, когда сопровождал меня сюда в экипаже.

– Ах, – вздохнул мистер Блейк, – тогда, быть может, третий танец, мисс Аллард?

– Буду с нетерпением ждать его, – ответила Фрэнсис и осознала, что распорядитель бала уже объявляет первый танец, а оркестр готов играть.

Все раздражение, все смущение улетучилось, и внимание Фрэнсис сосредоточилось на танцевальной площадке. Ее охватило возбуждение, хотя она и не надеялась много танцевать, но, во всяком случае, она приглашена на второй и третий танцы, а это уже гораздо больше того, что она ожидала.

Но все же Фрэнсис не пришлось пропустить быстрый народный танец, открывавший вечер. Когда мистер Блейк ушел к своей партнерше, а виконт Синклер повел на площадку сестру, к Фрэнсис подошел шурин мистера Хакерби, мистер Джиллрей, которому она была представлена после рождественского концерта в школе, и спросил, не потанцует ли она с ним. Таким образом, Фрэнсис стала участницей бала с самого первого мгновения.

И это было настоящее удовольствие. Фрэнсис помнила все фигуры, так как всегда была партнершей мистера Хакерби, когда он учил девочек, и на самых замысловатых поворотах и вращениях сначала улыбалась, а потом и смеялась. Эйми Маршалл, стоявшая дальше в ряду, тоже откровенно наслаждалась танцем, а виконт Синклер смотрел на нее со снисходительной улыбкой на лице, хотя один раз поймал взгляд Фрэнсис и долго не отпускал его.

Следующий танец Фрэнсис обещала ему, и она не знала, радоваться ей этому или печалиться. Он, бесспорно, был самым красивым и безупречным джентльменом из всех присутствующих. И одна мысль о том, чтобы снова танцевать с ним, приводила ее в полуобморочное состояние. Она понимала, что чем дальше будет держаться от него, тем лучше для ее душевного спокойствия – для ее драгоценного спокойствия.

Для ее удовлетворенности жизнью.

Но – Боже, помоги ей! – с каждой проходящей секундой то прежнее колдовство снова сплетало вокруг нее свои сети.

Фрэнсис опять хотела танцевать с ним – безумно хотела этого.

Еще один только раз.

Глава 13

Мистер Элджернон Абботсфорд, представленный Эйми после окончания первого тура, как положено, попросил у Лусиуса позволения вести ее во втором танце. Дав на это согласие, Лусиус получил возможность сосредоточить все внимание на собственной партнерше, которая беседовала с какой-то незнакомой ему леди.

Но, честно говоря, его внимание и так было приковано к ней с момента их прибытия. И если он когда-нибудь обманывал себя, думая, что вовсе не ждет этого вечера почти с таким же нетерпением, как Эйми, и что занимается своей внешностью совсем не потому, что снова должен увидеться с Фрэнсис Аллард, тогда ему, в конце концов, следовало заставить посмотреть в глаза мрачной правде.

Проклятие!

И если Фрэнсис действительно верила, что создана для безмятежной, спокойной жизни, тогда она обманывала себя еще больше, чем он. Лусиус не мог представить себе женщину, менее способную с возрастом превратиться в незамужнюю школьную учительницу. Ее щеки, ее глаза, вся она светилась от восторженного восхищения балом, хотя это был всего-навсего вечер в Бате.

Лусиус, как никто другой, знал, как легко и полностью ее увлеченность танцем можно превратить в сексуальную страсть.

Нет, он совсем не собирался в этот вечер совершить такое превращение!