Просто о Любви...

Хотя в целом посидели неплохо, по крайней мере, всю картошечку с рыбкой оприходовали. Васька расспрашивала меня о первом опыте вождения.

– Вась, да еще непонятно ничего…По кругу четыре раза проехала. Нет, мне, конечно, понравилось, но…

– А как там инструктор? – встрял Сережка, – Можно его рассматривать, как вариант на роль парня, хотя бы временного, чтобы усмирить маму и Эдуарда?

– Ну…, – отчего-то промямлила я, – ему около сорока…как мне кажется…

– О-о-о-о, – протяжно вздохнула Вася, – тогда он не катит…

– Чего это? – я резко вскинула голову, – Чего это он не катит?

– О! А что это ты так задергалась? – Васька глянула на меня, обсасывая хвост копченой пеляди.

Я не успела ответить, начал толкать речь Серега:

– Сашка, так ведь сорок лет, не вариант совсем! Как для мамы, так и для тебя! Ну, ты прикинь ее реакцию, как только она его увидит? Почти ровесника? А для тебя-то? Вот тебе сколько лет?

– Двадцать семь, – буркнула я.

– Во-о-о-от, – протянул Сережка, тыкая указательным пальцем куда-то в область потолка, – разница-то почти тринадцать лет, тебе скоро двадцать восемь! Он ведь совсем стареньким станет через…

– Подождите-подождите! – Васька грохнула стакан с пивом о стол, – Я не поняла, как это мы так плавно перешли на сватовство пенсионера-инструктора? Он что, не женат в такие-то годы?

– Да какие годы, Вась! – не вытерпела я, – Ты бы видела его! Он очень…очень хорошо выглядит и …да классный он!

– Нет, ты мне скажи, он что, не женат?

– Да откуда я знаю? – распсиховалась я, – Я что, в первый день занятий буду спрашивать, женат он или нет? Так он мне все и рассказал!

– Очуметь….Так ты еще и хотела узнать, женат ли он? Моя чуйка…а он оЧЧень редко ошибается, подсказывает мне, что ты от всех расстройств с Эдиком и одиночества, готова кинуться на взрослого дядечку, который к тому же возможно женат и отец пятерых детей.

– Вась, да что ты пристала? – я рванула к раковине мыть руки, – Я вообще не думала об этом! Просто…напали на дядьку. Нормальный он мужик! И вообще…я домой пошла…

– Ой, обиделась чо ли??? – Васька с интересом на меня уставилась.

– Да прям, что на тебя дурру обижаться? Поеду я. А то еще с мамой беседы вести задушевные. И неизвестно, на чьей сегодня стороне папа.

С горем пополам я вытащила свое полупьяное тело на лестничную площадку. Тяжело вздохнула и поплелась в сторону дома, предвкушая беседу с родителями.

План тихонько открыть квартиру и прошмыгнуть в комнату провалился. Мама стояла на шухере. Как только носок моего ботинка вступил в коридор. Мама крикнула:

– Она пришла!

Я матюкнулась. Хорошо, что не вслух. Вышел папа в семейных трусах в веселый зеленый цветочек. Я вот думаю, они не могут их хотя бы однотонными шить? Мало того, что они смешные, как юбчонка, эти труселя, так еще и в цветочек.

– Санька, ну как посидели? – спросил папа, зевая.

– Нормально, па! Я слегка под пивным градусом, так что если воняю пивом и рыбой, извиняйте.

Мама осуждающе посмотрела на меня, расширив ноздри. Это значит, что мама злится.

Я разделась, пошла на кухню, поставила чайник. Родители пришли за мной. Папа отчаянно зевал, всем своим видом показывая, что ему эта беседа нужна, как собаке пятая нога. Зато мама стояла с таким видом…Я уж думала, что она притащит трибуну переносную и будет речь с нее толкать. Все молчали. Мое терпение лопнуло.

– Родители, сегодня я говорю вам в последний раз. Даже если ты, ма, будешь на меня обижаться и не разговаривать месяц. Мне не нравится Эдуард. Не нужно заставлять его приходить с цветочками, не нужно заставлять его забирать меня откуда-то. Ничего не выйдет. Я вас люблю, очень люблю. Я понимаю, что для вас всегда буду маленькой девочкой. Но мне двадцать семь лет, а не шестнадцать. А в таком возрасте, я думаю, что сама могу выбирать себе парней. Мы же не в восемнадцатом веке живем, когда женились по приказу родителей.

– Согласен, – выдал папа.

Причем он сделал это так громко и четко, я аж подпрыгнула. Только что вроде как зевал, а тут такой бодренький. Зато ноздри мамы все расширялись и расширялись.

– Так вот…пошла я в душ, а то завтра рано вставать. Всем спокойной ночи. И кстати, все, что я сейчас тут сказала, я скажу и Эдуарду. Сама. Чтоб этот убоги…простите великодушно…чтобы этот наипрекраснейший человек все понял раз и навсегда. Спокойной ночи!

Я чмокнула, словно окаменевшую маму, и обняла улыбающегося папу. Потом пошла в душ. Сквозь шум воды слышались голоса родителей, они явно спорили. Вот мама даёо-о-о-оот у меня…Да, нужно подумать над идеей о временном парне.

Когда я укуталась в махровый хала и высунула нос из ванной в коридор, стояла блаженная тишина. Что меня поразило.

Я быстро сквозанула в комнату и…на моей кровати сидела мама. Я даже сказать ничего не успела, как из нее полилось, словно из рога изобилия:

– Сашенька…детка…я же хочу, чтоб ты была счастлива…

– Ага, а с Эдиком меня ждет великое счастье! Ма, ну…

– Дай мне сказать! Я ведь не мешала высказаться тебе?