Просто он работает волшебником

– И я… Так выше, словно и ты имеешь какое‑то отношение к вождению автобуса, – согласилась Мирабелла.

Дорога была ухабистой, их подкидывало, словно они ехали в телеге.

Вскоре автобус остановился.

– Конечная, – объявил водитель.

– Поле какое‑то, – огляделся Гриша, – прямо как у нас на хуторе… А ведь это все‑таки Москва…

– Фактически это уже не Москва, а ближайшее Подмосковье. Бабушку разбудите! Нужный вам поселок – прямо, вот по той тропинке. – И водитель завел мотор.

Гриша подхватил под руку Мирабеллу и только что проснувшуюся и, похоже, ничего не понимавшую бабку, и они покинул салон.

– Ой, как же это?! Что ж такое? Ой, мамочки! – вдруг всполошилась старушка.

– Что случилось, бабушка? Только не спрашивайте «Где я?» Мы и сами не знаем…

– Так я‑то как раз знаю, где я! Поэтому и в ужасе! Проехала я! Ой, матушки! Свою‑то деревню проехала! Дура старая, взяла и заснула! Устала я! Зачем ты меня, ирод, из автобуса‑то вытащил?! Они ходят раз в три-четыре часа!

– Как – зачем вытащил? И почему это – ирод? – заступилась за своего спутника Мирабелла. – Нам водитель сказал, чтобы все покинули салон, и вас посоветовал прихватить с собой!

– Ой, не надо было мне выходить! Спросонья не поняла я ничего. Я бы договорилась, чтобы он на обратном пути высадил меня на моей остановке. Он же обратно поедет! Я бы и билет обратный оплатила, хоть и льготу имею! Нет сил никаких другого автобуса ждать!

– Он сейчас развернется, и мы проголосуем, – предложила Мирабелла.

– Он по другой дороге поедет, я‑то знаю, – вздохнула бабка. Ей можно было дать лет восемьдесят. – Уже ездила так разок…

Она была маленького роста, немного сгорбленная, сухонькая, с морщинистым лицом и западавшими губами – из‑за отсутствия зубов.

– Давайте я машину поймаю? – предложила Белла, видя, как расстроена старая женщина.

Действительно, тяжеловато ей в таком возрасте куда‑то идти или ждать другого автобуса в чистом поле аж четыре часа.

– Да какие тут тебе машины, дорогуша! Что же делать?!

– Извините нас, – развел ручищами в стороны Гриша, – я не знал, что здесь такие проблемы с транспортом…

– Ладно! Кто старое помянет! – Бабка махнула рукой и посмотрела на них цепким взглядом: – Как звать‑то?

– Мирабелла и Гриша.

– Чего? Мира…

– Мирабелла, можно Белла.

– И Гриша? – уточнила старушка.

– Григорий, – подтвердил он.

– Ой, не складываетесь вы в пару! Гришка и, извините, Мирабелла! – с пафосом произнесла она ее имя. – Да и возраст у вас… разница… такая…

Белла рассмеялась:

– Да мы и не пара! Обстоятельства нас свели вместе, вот, приехали сюда…

– И что же это за обстоятельства? – прищурилась старушка. – Меня, кстати, Анной Ивановной зовут.

– Нам нужна фабрика по пошиву головных уборов, – пояснила Мирабелла.

– А я знаю, где это! – удивленно посмотрела на них старушка. – Только вам‑то что там делать?

– Что значит – нам?

– Молодые, здоровые…

– А там нужны только старые и больные? – уточнила Мирабелла.

Гриша засмеялся, и Анна Ивановна с укоризной посмотрела на него.

– Именно так! Я все знаю! Подруга из моей деревни – живет от меня через дом – работает там уже второй год!

– На фабрике? – спросила Гриша.

– А то где же? Это социальное предприятие, открытое по программе московского правительства.

– Как это?! – не поняла Мирабелла.

– По вашей вине я из автобуса вылезла, – бабка сдвинула брови на переносице, – а теперь вы пытаете бабушку разговорами? Мучаете старушку?

– Ни в коем разе! – заверила ее Белла.

– Отведите меня в кафе, оно тут рядом, и напоите чайком, а уж потом и расспрашивайте, – сказала бабушка, поджимая губы.

Мирабелла поняла: старушка явно не промах, и спросила:

– Конечно! А где это кафе? Ничего вроде бы не наблюдается на линии горизонта.

– Пойдемте, милые, за мной. Я же говорю – местная, все здесь знаю, кафе быстро найду.

И Анна Ивановна засеменила ножками по тропинке. Они пошли по заросшей травой поляне, которая местами уже превратилась в сено.

Поселок действительно оказался совсем рядом, за пригорком, и выглядел очень печально. Унылые серые кирпичные пятиэтажки, стоявшие длинными рядами. Мало зелени и никаких ярких красок.

– Рабочий поселок, – пояснила Анна Ивановна.

– И фабрика здесь же? – спросила Белла.

– Далась тебе эта фабрика! Здесь, здесь она… а кафешка прямо в здании фабрики, только с другой стороны. Оно тоже принадлежит фабрике, и цены там хорошие, не кусаются, – пояснила старушка.

Они спустились с горы, прошли один квартал по дороге, которую уже давно не асфальтировали. Народу не было ни души, окна в домах были серыми и, похоже, давно не мытыми.

– Здесь живет кто‑нибудь? – спросил Гриша.

– Живут, конечно. Это у нас в деревне всего пять хозяев осталось, а здесь живут еще… Магазин есть, совместный – продукты и химия бытовая. Там и хлеб можно купить, и лекарства, и печенье с конфетами. Садика нет, а вот школа есть! Так что живут, молодежи, правда, мало, раньше дискотека в ДК была, а сейчас ее не проводят, никто не приходит. Фильмы показывают, и то редко, – пожаловалась Анна Ивановна.

– Что‑то безлюдно у вас тут…