Просто Он

— Что?

— Лялька с Ириной?

— Да, мы играли в детской, ужин готов.

— Я вижу, мой ужин очень и очень аппетитный.

Ныряю в ее сладкие губы, о которых думал весь день. Облизываю и покусываю их, мне хочется, чтобы они были чуть припухшими, когда она возьмет в них мой член. Поднимаю ее, и несу в спальню.

— Алекс, что ты делаешь, я тяжелая…

— Если вздумаешь худеть, я буду кормить тебя насильно. Мне все нравится, идеальный размер…м-м-м… всего тела. Можно даже чуть прибавить.

— Алекс…

Чувствую, что она задыхается, значит уже потекла. Заношу ее сразу в ванную, сдергивая футболку, параллельно срывая галстук и пытаясь расстегнуть пуговицы на рубашке. Она помогает мне, нежно проводя пальцами по груди. Мне не до нежности. Я хочу забыться в ее теле, утонуть, провалиться в безумное удовольствие.

Минуты не прошло, мы уже абсолютно голые и я ставлю ее в душевую кабину и включаю воду, регулируя температуру. Быстро смываю с себя этот долбанный день, потирая член.

— Возьми его. Хочу, чтобы ты сделала это губами.

Она покорно встает на колени и это охренеть как заводит. Да, именно так я и хотел, влажные зацелованные губы, ласковый взгляд, нежная ручка, потирающая мой напряженный ствол.

Она облизывает его, проводя языком по венам, чуть заглатывает, посасывая как леденец. Но мне этого мало, мне нужно больше.

— Открой рот, шире…

Она так доверчиво смотрит на меня, я еле сдерживаюсь. Я хочу трахать ее сладкий ротик, сильно и грубо. Но сам грубым быть не хочу.

— Пожалуйста.

Выстанываю свою просьбу, потому что яйца болят от желания. Толкаюсь глубоко в глотку, хватая ее за волосы, сильнее, еще, еще… Чувствую, что она задыхается, захлебывается, вытаскиваю член, давая ей передохнуть, она со стоном глотает воздух и я снова ныряю в нее, продолжая долбиться как сумасшедший. Вижу, как она старается сдержать позывы, приноравливается к моим движениям. Как же это охрененно хорошо! Вытаскиваю член, позволяя ей его облизать, быстро двигаю рукой. То, как она стоит на коленях с открытым ротиком — невероятная, совершенная — заставляет меня быстро и горячо кончить, заливая спермой ее рот, и грудь.

— Женя…

У меня нет слов…

— Малышка, прости…

Опускаюсь к ней, вытирая ее личико, приникаю к губам. Сладко, как же мне сладко целовать ее губы после этого. Она вся дрожит. Опускаю руку к ее промежности — как же там влажно, ее лепесточки опухли от желания. Заставляю ее подняться так, чтобы ее лоно было на уровне моего рта. Я должен расплатиться с ней ее же монетой. Обвожу языком клитор — ее стоны как музыка. Горячая киска просится в мой рот, такая пряная, такая нежная. Раздвигаю пальцами лепестки, лижу ее мягко, аккуратно. Мне хочется завести ее посильнее, мне нравится то, как она заводится, как у неё срывает башню от удовольствия. Осторожно погружаю в нее один палец.

— Алекс, пожалуйста! — ей хочется, чтобы я поторопился? Нет, детка, ты пока недостаточно готова. Не так, как мне нужно! Палец входит в ее влагалище медленно, долго, я вращаю им там, в поиске самой чувствительной точки, по тому, как вздрагивает ее животик понимая, что двигаюсь в правильном направлении. Теперь можно вставить второй палец. Она течет сильнее, ее колени подгибаются. Нет, крошка моя, стой, еще рано падать, я только начал!

Третий палец входит с трудом, она стонет, охая и всхлипывая. Я понимаю, что это может быть сильно для нее. Но мне кажется, мой член все-таки больше, чем три пальца. Ввожу четвертый. Она тяжело дышит, я понимаю, что моя девочка сейчас может испытывать дискомфорт, но зато потом…

— Потерпи, родная, еще немного, пожалуйста, еще капельку…

— Алекс, я не могу…

— Ш-ш-ш… Тихо, я очень осторожен, очень…

Складываю руку лодочкой — ее лоно влажное, мокрое, размазываю смазку по руке, чтобы было удобнее войти. Ввожу медленно, очень, очень медленно… Я не собирался делать это сегодня, но просто не могу удержаться, мне так хочется проделать это с ней. У нее совершенная киска, такая узенькая, такая аккуратная. Моя огромная рука, конечно же, заходит внутрь с трудом.

— Алекс… это слишком…

— Я знаю. Потерпи немного, сейчас все будет хорошо…

У меня получается засунуть в нее половину ладони, я засасываю ее клитор, погружая руку чуть глубже. Она вся дрожит, по моей руке течет сок ее лона, моя девочка, как же охрененно ты может брать!

— Женя, я люблю тебя!

Ее клитор набухает, и я вижу, как разряды тока проходят от ее лона к лобку, по животу, по всему телу. Она кончает и кричит громко, чувственно, а потом просто падает на меня, когда я вытаскиваю руку из ее тела.

Она продолжает дрожать и всхлипывать.

— Детка…

— Я… мне… мне было больно сначала… Ты… тебя было много.

— Я знаю. Но потом ведь было хорошо?

— Да.

Целую ее, обводя языком каждую, втягивая, посасывая, она прикусывает мою губу.

— Алекс…

— Что, детка?

— Я так люблю тебя, что мне страшно.

— Не бойся, ничего не бойся! Я не дам тебя в обиду, чтобы ни случилось! Ты моя. Я с тобой.

Я поднимаю ее на руки, ставлю на коврик, аккуратно вытираю все ее тело огромным полотенцем.

— Как ты? Устала?

— Чуть-чуть… Это… было неожиданно. Я никогда не делала ничего подобного.