Просто Она

Хотя, какая нафиг буржуазия - букет в 50 роз, в принципе, мог позволить себе любой мало-мальски обеспеченный мужчина, проживающий в столице и не только. Для этого не надо было быть миллиардером или понтярщиком.

Такие букеты лет десять как перестали быть событием. А может и не десять…

То, что мне их не дарили – это моя проблема. Надо просто выбирать мужчин нормальных.

Да-да, Кораблева! Говори себе это почаще! Каждый день на завтрак, обед и ужин, а лучше – вместо завтрака, обеда и ужина.

Тогда, может, никто не назовет тебя пухлой даже в шутку.

Я смотрела на букет, букет смотрел на меня. И водитель.

И Трошин - спинным мозгом чувствовала этот взгляд!

Взять?

Зачем от цветов отказываться? Цветы ни в чем не виноваты.

Но я чувствовала, что если возьму, то снова не смогу спать, жить, дышать в своей родной квартире!

Так что, извините, но…

- Спасибо. У меня аллергия на сложноцветные (на самом деле вообще не знаю к какому классу относятся розы, но и не важно!). Сильная. И я не переношу запахи. Совсем.

- Понял. Сложноцветные. Тут еще вот.

Он протянул конверт.

Письмо?

Я видела, что у водителя прям зудит от желания что-то еще сказать, но…Молчал. Боялся сделать еще хуже. Хотя, что может быть хуже?

- И читать я не умею.

- Ясно. Извините, Наташа.

- Всего хорошего.

Выражение его лица не менялось. Спокойный. Без насмешек и ухмылок на этот раз.

Мне было интересно, какой отчет он предоставит своему хозяину?

Расскажет про то, что у меня в квартире мужик с бокалом?

А и плевать.

Что он думал, я буду сидеть у окошка и ждать американского прЫнца?

- Наташ, может, ты мне все-таки объяснишь?

Ох, Трошин, зачем тебе это надо?

Я молча взяла у него коктейль, пригубила.

- Объясняю. Переборщил «апероля». И мало льда.

Мне нужен был взрыв.

Я хотела, чтобы Трошин вылил мне на голову этот несчастный «апероль», обругал меня матом, рассказал бы обо мне все, что думает и свалил, шарахнув дверью со всей дури.

Мне хотелось остаться одной и плакать.

И я боялась остаться одна.

Очень.

Поэтому…

Когда допускаешь одну ошибку, наверное, еще можно остановиться. Подумать о том, что делаешь. Попытаться исправить.

Но когда ошибки идут одна за другой получается эффект домино – все вокруг начинает сыпаться.

Когда я совершила первую?

Когда спросила, почему меня нельзя отыметь?

Или, когда села в «Майбах», который повез нас в отель?

Хватит об ошибках.

В конце концов, что поделать если все уже сделано.

Я проснулась в одной постели с Трошиным. В той самой, в которой лежала с Андреем.

На тех же простынях…

Мне было очень плохо.

Хотя… разве это оправдание?

Нет.

Но…

Трошину я тоже не дала.

Просто… не смогла.

В самый последний момент поняла – нет. Не могу. Не хочу. Не буду.

И по отношению к Диме это тоже отвратительно.

И вообще…

Кораблева, что-то ты, видимо, стареешь…

Напилась, начала жаловаться на жизнь тому, кого еще недавно называла нареченным и будущим мужем, которому так глупо и подло изменила с другим.

А Трошин, так-то, оказался даже на высоте. Выслушал. Не читал нотаций. Не обвинял.

Даже кофе сварил.

Ну, все, чтобы ты чувствовала себя еще большей сукой, Кораблева!

Хотя…

Разве я могла еще что-то чувствовать?

Нет.

Хотелось забыться.

И обнимашек.

Но только с тем, кто реально поймет и не осудит.

А у Женьки медовый месяц.

И Ленка умотала с мужем на дачу. А с Маринкой мы не были так близки.

И бабуля неожиданно укатила с подругой в Сочи!

Вот так.

Хочется поплакаться – и не кому.

Один несчастный Трошин.

И я.

И водитель, который продолжал носить букеты и подарки.

И задержка.

Твою мать…

Глава 22.

НАТАША.

- Беременность не планировали?

А есть те счастливицы, которые еще и планируют? Нет, ну везет же кому-то в жизни! Почему этот «кто-то» вечно не я?

Незнакомая мне гинеколог смотрела без эмоций.

Мне еще бабуля говорила, что у настоящей, нормальной женщины обязательно должны быть свой парикмахер, маникюрша, стоматолог и гинеколог, в последнее время к этому добавился еще и косметолог.

У меня была только парикмахер, мастер, в самом рядовом салоне красоты, который назывался салоном только потому, что там был солярий, массажный кабинет и мастера маникюра, к которым все время записывали «на ноготочки».

Меня это почему-то дико бесило – «Вы к нам на «ноготочки»? У вас «ноготочки»? Проходите на «ноготочки». Бу-э-э-э… Я на маникюр! Ма-ни-кюр! И ни на что больше!

Правда, на маникюр я ходила редко, и мои «ноготочки» чаще всего были самыми обычными, без модных покрытий и диковинных рисунков.

А вот мастера, которая делала мне окрашивание я обожала и была дико рада, что мы с ней сумели найти друг друга. Именно она делала мою гриву удивительно рыжей, причем красиво рыжей, не баклажановой, не морковной, не алой как флаг Китайской Народной Республики, а именно рыжей так как надо было мне.

Но, даже несмотря на то, что я имела собственного парикмахера, до настоящей женщины мне было далековато - если верить словам бабули.

Ни стоматолога, ни косметолога, ни любимого в кавычках женского доктора!

Поэтому приходилось таскаться к самому обычному гинекологу в ближайшую консультацию.

Ну, на мое счастье, дама-врач, вроде бы, была вполне вменяемая. И вопросов лишних не задавала.