Просто плохо (СИ)

Холодный голос Туманова. Долго прихожу в себя, прижимаю безвольную кисть к себе. Сколько мне осталось жить? Сколько сейчас вообще времени? Какие вопросы меня волнуют…

— Денис.

На меня выливают бутылку холодной воды. Бодрит. Денис рядом, протягивает небольшое полотенце. Зачем? Вытереть кровь, замотать руку? Что мне с ним делать? Что это за запоздалый акт милосердия?

Туманов перелистывает страницы в папке, достает мою фотографию, прикладывает к Алиной:

— Вот.

Ничего не понимаю. Что этот идиот хочет сказать?

— Неужели не замечаешь сходства? – произносит Туманов.

Да, у нас обоих светлые волосы, голубые глаза. И что? Рината тоже светловолосая.

— Овал лица, нос?

Так, я понял, это типа намек, что Аля моя дочь? Это невозможно. Да, единственный раз в жизни, я напился так, что мне все равно было в какую дырку совать, и я трахнул Ринату. Однако даже если бы у той ночи были последствия, то девушка обязательно сказала бы мне. Так ведь? Смотрю на нее, полные слез глаза, и кровь застывает в венах. Этого не может быть… Почему она врала мне? Зачем? Я… Столько лет… Я же встречал Ринату из роддома и не знал, что Аля – моя дочь? Ужас ледяной волной окатывает меня. Мгновенно все меняется. Рината не просто подруга – она мать моего ребенка. Аля – моя дочь. И теперь их смерть будет на мне. Даже если постараться, ничего придумать ужасней нельзя. Это больней всех ударов, всех издевательств. Еще не обретя дочь, я уже потерял ее. Сжимаюсь, опускаю голову. Нужно дышать. Черт. Слезы. Все. Я уже мертв.

— Ами, если ты сомневаешься, у меня есть анализ, подтверждающий твое отцовство.

Насмешливый голос, въедающийся в кору мозга. Бессилие, безнадежность.

— Ами, подними голову и посмотри, как я убью ее.

Радость, предвкушение. Какого отголоска боли ты еще не видел на моем лице?

— Не трогай ее, прошу тебя, — чужой, не мой голос.

— Ты будешь умолять?

— Да. Я сделаю все, что ты пожелаешь. Все, всегда, я буду танцевать только для тебя, как ты и хотел. Пожалуйста, не трогай их.

— Хм, — как же ему нравится происходящее. – Ну, ползи ко мне.

Не верю. Что он задумал? Все равно. Я готов на все. Ползу. Смотрю в черные бездонные глаза, в лицо, рассеченное шрамом.

— Целуй мои ботинки.

Я делаю это. Как я сейчас выгляжу? Не важно. Никакое унижение мне не страшно. Для меня оно не имеет значения.

— Ами, — резкий рывок за волосы и наши лица разделяет лишь сантиметр. – Ты думал, я все так легко прощу тебе? Нет.

Быстро он выхватывает пистолет и стреляет. Не смотри… Но я смотрю, как тело Ринаты падает на пол. Половина ее черепа снесена. Кровь повсюду. Перемешанная с чем-то серым, мерзким. Я опускаюсь на пол рядом с Тумановым, он наклоняется ко мне и вкрадчиво произносит:

— Ты доволен? Это ты ее убил. Я же предупреждал тебя.

Затем он садится на диван. Кто-то наливает ему еще вина, с удовольствием мужчина пьет. Вдруг Витя кидается к трупу Ринаты, сжимает его в объятьях. По его щекам катятся крупные слезы, как у ребенка. Он что-то бессвязно и жалобно повторяет. Туманов морщится:

— Блядь, Ами, я потерял хорошего охранника из-за тебя.

Снова пистолет в его руках. Снова выстрел. Я закрываю уши руками. Меня трясет. Как можно так просто убить человека? Двух. Меньше чем за минуту? Сжать зубы. Не шевелиться. Не думать. Не смотреть. Не дышать. Запах крови отвратителен. Меня трясет так сильно, что зубы стучат. Туманов, отпив вина, с неудовольствием смотрит на меня:

— Не шуми, Ами, и так голова болит.

Будто бы мы просто сидим в клубе после бессонной ночи. Будто бы ничего не произошло. Будто бы не перед нами сейчас охранники выносят трупы.

Какое-то время ничего не происходит. Я не могу успокоится, а Туманов спокойно пьет свое вино. Затем зевает. Кто-то из охранников говорит:

— Шеф, приехала часть ваших гостей.

Мужчина потягивается:

— Вот и отлично. Встречу их. Ладно. Остальным займемся потом, когда все уедут, как раз и твою дочь привезут, Ами.

Ненависть, которая меня охватывает, вытесняет все остальные чувства. Распрямляюсь и смотрю на него:

— Ты ничтожество. Ты ублюдок. Более мерзких людей я не встречал за всю свою жизнь. Ты тварь, которой не место в этом мире.

Лицо Туманова темнеет:

— Ты… — шипит он, но не успевает договорить, в дверь вламываются несколько подвыпивших мужчин:

— Давид! – они кидаются к Туманову, но замирают, видя меня всего в крови. – Что тут происходит?

Жалко на трупы они посмотреть не успели. Мужчины разом трезвеют. Они в костюмах, при галстуках. Один из них говорит:

— Так ты решаешь свои вопросы?

«Будто бы вы не знали!», — хочется кричать мне. Тоже мне, деловые партнеры, гости! Вы слышали о жестокости Туманова, но не хотели верить? Вот же смотрите. И слушайте:

— Он убил мою подругу, ее возлюбленного, и собирается убить мою дочь.

Молчание. Такое долгое.

— Это правда?

— Вы верите ему или мне? – смеется Туманов. Но вдруг меняется, становится жестким:

— Да, я убил их. И что? И его убью.

— Дай мне шанс, — шепчу я.

— Что? – он не понимает.

— Дай мне шанс убить тебя.

Он расплывается в улыбке:

— Хорошая шутка, малыш.

— Я не шучу. Ты убил Ринату. Собираешься убить мою дочь. Меня.