Просто позволь мне сделать это (СИ)

- Привееет! – завизжала Лиззи – моя старшая сестра, и бросилась ко мне на шею. Вообще-то она была довольно сдержанным человеком, но когда возвращалась из длительной командировки, могла позволить себе все, что угодно. Я мягко приобнял сестру за талию и поцеловал в щеку. Мы не виделись уже, хрен знает сколько! – Ты прости, что мы с Элли тебя немного обманули, братишка. Я попросила твою секретаршу не выдавать моего имени. Хотела сделать небольшой сюрприз.

Тепло улыбнулся, радуясь ее хорошему настроению. Последнее время у них с ее парнем Томом что-то не ладилось, и Лиз часто плакала (она не признавалась по телефону, но по шмыганью носа становилось понятно, чем сестра занималась большую часть дня).

- О, привет, Адам! – махнула она моему другу, который незаметно для меня оказался за моей спиной. Он кивнул ей в ответ, затем положил руку мне на плечо и тихо проговорил:

- Подумай о том, что я сказал.

Не удержался от вздоха. Мне было неприятно слушать Зэверта. Не потому, что я был с ним не согласен, а лишь потому, что из его слов складывалось впечатление - Мегги он знает лучше меня, хотя так не должно быть. Но я реально задался вопросом, а так ли хорошо я изучил свою Шоколадку? Я привык видеть в ней ребенка, наивную глупышку, но она давно выросла, и что, если ее притязания, ее ценности и даже чувства изменились? И самое главное, как мне понять, как именно изменились, и что мне теперь с этим делать?

Поморщился, когда прощался с Адамом. Меня по-прежнему колотило от того, что он помог Меган, когда я попросил его помочь мне. Да хрен с ним! Потом обсудим! Не собирался тратить время на разговоры с ним, ведь приехала Лиззи, и, скорее всего, на пару дней, к тому же нужно было найти Мег и серьезно поговорить с девушкой.

Когда Зэверт ушел, перекинувшись парой слов с Лиз, мы с сестрой переместились в мой кабинет. Она задумчиво меня осмотрела и спросила:

- Ты сегодня какой-то… потрепанный что ли…

Вполне точное определение. Уверен, что именно так я и выглядел после ночи с Мегги и утренних сборов. Причем я и чувствовал себя также. Но рассказывать сестре о нас с Шоколадкой, разумеется, не собирался.

- Тяжелая ночка? – ухмыльнулась Лиз. Сестра знала, что я не домашний мальчик, поэтому ее домыслы логичны, но на этот раз не верны. Ну… не совсем верны…

- Типа того. Но давай не обо мне. Лучше расскажи-ка мне, что у вас с Томом происходит?

С Томасом Лютером — известным спортсменом, Лиззи начала дружить еще в подростковом возрасте, а потом их дружба плавно перетекла во влюбленность. Они были вместе уже много лет, но официально отношения не оформляли. Причины этого Лиз нам не называла, всегда уходя от данной темы разговора.

Сейчас же стоило мне упомянуть Тома, лицо сестры мгновенно опечалилось. Я ожидал услышать, что они поссорились, но никак не думал, что она скажет:

- Мы расстались. Я теперь здесь буду жить.

- Что, прости? — искренне охренел я. Лиззи нервно выдохнула и села на диван, потерев глаза ладонями.

- Если быть точной, я ушла от него.

- Но почему? Ты же... любишь его... - я не мастер по разговорам о любви, потому что сам настолько серьезных чувств никогда не испытывал, но Лиззи — это другое дело. Она не похожа на меня. Слишком глубокая, слишком ранимая и слишком постоянная, чтобы просто взять и отказаться от отношений, которые значили для нее так много на протяжении почти двадцати лет.

- Люблю. Очень. Но... понимаешь, - она заломила пальцы, - мы давно пытаемся сделать ребенка. И... у нас не получается...

Вот этого я вообще не ожидал! Лиззи и Том планировали детей? Но никому ничего не говорили об этом- Мы ходили в больницу. Оказалось, что это моя вина. Я не могу забеременеть. Шансы есть, но очень маленькие. Мы потратили кучу денег на врачей, но безрезультатно. А если уж с деньгами не выходит... Мы даже ЭКО пробовали...

- Бл*ть, Лиз...

- Не перебивай... - прошептала она, и вытерла рукавом кофточки слезу, скатившуюся по щеке. — Хочу высказаться. Надоело молчать. В общем, мы начали ругаться. Конечно, Том никогда ничего мне плохого не говорил, но я чувствовала, что он отстраняется. Я... понимаю его. Мне тридцать три, а ему тридцать шесть, - Лиззи поднялась и подошла к панорамному окну, отстраненно взирая на безликие небоскребы. - Всю жизнь он упорно трудился на поле карьеры. Ему захотелось осесть, завести нормальную семью, малыша, а тут из-за меня не выходит Я зациклилась на этой теме, погрузилась в жалость к себе и... все начало рушиться. Мне было ужасно больно наблюдать, как наша любовь, что мы столько времени растили, погибает. И я ушла. Я отпустила его. Иногда, когда любишь, нужно отпустить, понимаешь, Курт?

Нет, я не понимал, ни хрена я не понимал, но слова Лиз отзывались щемящим чувством в груди. Почему? Потому что напоминали мне о Мег? О той записке сегодня утром? Она ведь тоже ушла. Ушла или отпустила?