Просто Рич: уроки жизни от одного из основателей Amway

Судно наше затонуло, но мы с Джеем все же решили исполнить давнюю мечту и посетить Южную Америку. В Пуэрто-Рико мы сели на борт британского танкера Teakwood, направлявшегося в Каракас, в Венесуэлу. Капитан не имел права брать на борт пассажиров, поэтому он нанял нас матросами за один шиллинг в день. Когда судно зашло в порт Кюрасао, мы решили лететь в Каракас самолетом и сошли на берег. Однако иммиграционные власти не разрешали матросам иностранных судов покидать их корабли, так как они часто норовили нелегально остаться в стране. Карибский остров Кюрасао является территорией Голландии, и Джей попытался объясниться с чиновниками на их родном языке. Это еще больше ухудшило наше положение, так как чиновники не могли себе вообразить американцев, умеющих говорить по-голландски, и решили, что мы – коммунистические шпионы. Кроме того, они не могли себе представить, что двое парней, которым только недавно исполнилось двадцать, так вольно разгуливают по всему миру.

Чиновник сказал: «Как вы рассчитываете уехать отсюда? Вы можете надолго здесь застрять, а потом вас придется депортировать за счет нашего правительства». Мы ответили, что у нас достаточно денег, и показали ему несколько тысяч долларов в наших кошельках. Проверив наши американские паспорта и проконсультировавшись с представителями американских властей (на что ушло несколько дней) чиновники отпустили нас с миром, и мы купили билет до Венесуэлы. Обменный курс там оказался очень невыгодным, и мы полетели дальше, в город Барранкилья в Колумбию, совершенно не представляя себе, чем будем там заниматься. Мы просто раскрыли географическую карту, наугад ткнули пальцем и попали в Колумбию.

Барранкилья – это город, стоящий в устье реки Магдалена, протекающей через всю территорию Колумбии. Мы сели на старинный колесный пароход, привезенный на Магдалену с Миссисипи. Это была древняя посудина времен Марка Твена с колесами на корме, похожая больше на грузовую баржу, чем на пассажирское судно. На передней палубе содержалось небольшое стадо коров, которых по очереди закалывали, чтобы кормить пассажиров. В 1949 году в Колумбии свирепствовала гражданская война, и антиамериканские настроения были очень сильны. Повсюду виднелись лозунги «Янки, убирайтесь домой!», люди не скрывали своей неприязни к нам и старались держаться от нас подальше, потому что мы были американцами. Такое отношение заставило нас выучить несколько испанских фраз, так как никто не желал говорить с нами по-английски. У нас был разговорник, с помощью которого мы заказывали еду, спрашивали, как пройти к нужному нам месту, и общались с местными жителями на испанском языке. Пока же мы с Джеем нежились на палубе под теплым солнцем и любовались роскошной зеленью джунглей, в то время как судно лениво двигалось по изгибам реки. По ночам в джунглях орудовали бандиты, грабившие проходившие по реке суда, но на берегах, для защиты от них, стояли посты колумбийской армии.

Когда судоходная часть Магдалены закончилась, мы сошли на берег. Поездом мы добрались до Медельина, оттуда самолетом до Кали, а потом сели на узкоколейный поезд до Буэнавентуры. Поезд был похож на игрушечный состав детской железной дороги из открытых вагончиков. Когда он проехал через туннель, мы с Джеем были с ног до головы засыпаны сажей из трубы локомотива. Потом мы сели на некую помесь грузового и пассажирского судна и посетили на нем Эквадор, Перу и Чили, где с корабля выгружали бананы и брали на борт сахарный тростник и хлопок. Нам так понравились средиземноморский климат и приветливое население Сантьяго, что мы решили провести там несколько недель, чтобы набраться сил после трудного многомесячного путешествия.

Хорошенько отдохнув, мы двинулись дальше и, завершая наш южноамериканский вояж, посетили Аргентину, Уругвай, Бразилию и Гвиану, а потом самолетом вернулись на Карибы, где побывали на Тринидаде, Антигуа, в Гаити и Доминиканской республике. Мы с Джеем нашли все эти страны полными чарующей экзотики, но там же у меня появилась мысль, которая с тех пор не покидает меня. В этих странах отсутствуют многие элементарные удобства, которые мы в Америке считаем само собой разумеющимися. Я не хочу критиковать чужие страны, я просто хочу сказать, что нам, американцам, надо по достоинству ценить свою страну.