Просто Рим. Образы Италии XXI

Основанная во Флоренции Аккадемиа делле арти дель дизеньо, помпезная и серьёзная, стала прототипом для подобных учреждений в Италии, потом по всей Европе, а с XIX века и по всему миру. Особой важностью всегда отличалась французская Académie royale de peinture et de sculpture, Королевская академия живописи и скульптуры, основанная довольно поздно, в 1648 году, при высоком покровительстве Людовика XIV, страстно желавшего, чтобы во Франции всё было лучше, чем в Италии. Её глава Шарль Лебрен создал наиболее напыщенный и ходульный вариант барокко, называемый «французским классицизмом времени „короля-солнца“». Классицизм в нём – лишь в тематике, а так – это нудное, но величественное и занимательное придворное действо в душном от свечей вызолоченном театре, силящееся представить среди завихрений барочных капителей и облаков жизнь древних греков и римлян в усыпанных пудрой париках и отороченных кружевом камзолах перед зрителями, обряженными в такие же парики и камзолы. Все потеют. Барочную суть версальского классицизма великолепно передал Александр Бенуа в серии рисунков, посвящённых Людовику XIV. Académie royale de peinture et de sculpture не просто была связана с властью, она власть воплощала. Для неё даже Никола Пуссен был авангардистом.

Строгая иерархия и консервативное величие Académie royale стали образцом для подобных учреждений, теснейшим образом связанных с государством, в том числе и для нашей отечественной Академии художеств. В них стиль барокко, слившись в XVIII веке с неоклассицизмом, всё более и более «академизируется». В девятнадцатом столетии академизм превращается в догму и в Салон. Против этой догмы восстают романтики, за ними – импрессионисты и постимпрессионисты. К началу XX века ничего скучнее и бездарнее академизма и академий представить себе уже и невозможно, модернизм призывает к их уничтожению.

Аннибале Карраччи и его братья со своей Accademia degli incamminati играют в истории мирового академизма особую роль. Их академия представляла свободное объединение художников, желавших не мириться с господствующей догмой, а сказать нечто новое, догме противоречащее. Название было несколько ироничным, оно пародировало флорентийскую выспренность. Определение «академики» по отношению к художникам слух ещё резало: вторая в истории официальная художественная академия, Аккадемиа ди Сан Лукка в Риме, основанная Федерико Цуккари, появилась только 1593 году, двадцать лет спустя после академии братьев Карраччи. С точки зрения Цуккари, Accademia degli incamminati была союзом бунтарей, она предполагала свободное обучение и пребывание вне всякой дисциплины. Независимая ни от кого, она не гарантировала никаких привилегий и была лишена государственной поддержки. От власти Карраччи были далеки, в чём подражали Академии Платона и многочисленным её реинкарнациям в Ренессансе. Кроме братьев Карраччи, с Accademia degli incamminati так или иначе оказались связаны все талантливые болонские художники первой половины сеиченто: Гвидо Рени, Альбани, Доменикино, Лючио Массари, Франческо Гверчино, Джованни Ланфранко, Алессандо Тиарини, Систо Бадалоккио. Каждый из перечисленных был яркой индивидуальностью, каждый обладал талантом, кто большим, кто меньшим, но Аннибале придал их стремлениям общность, сохранявшуюся всеми художниками на протяжении их творчества. Их-то и прозвали «болонцами».