Просто скажи "Да" (СИ)

   -- Лера, ты что, с ума сошла? -- В его голосе явственно слышались панические нотки.

   -- Но, Макс, я ведь не знаю, что ты привык есть на завтрак, -- резонно заметила Лера и снова прыснула. -- А про овсянку я просто так спросила, на всякий случай. Кроме нее, есть еще йогурт, сыр, буженина, хлеба тоже немного осталось, так что можно сделать тосты с маслом или джемом. И разумеется, кофе. Овсянку я вообще-то сварила для Агаты. Она ее очень любит, правда, только с кусочками мяса.

   -- А-а... -- скептически протянул Макс, -- если бы ты, Лерочка, предложила ей кусочки мяса без овсянки, можешь не сомневаться, Агата полюбила бы ее еще больше.

   -- Тихо, тихо. Нечего мне собаку портить. Пошли, Агата, пошли, мое солнышко. А ты, Макс, давай-ка скорее снимай куртку, мой руки и быстренько завтракать, пока кофе не остыл.

   Через несколько минут, усаживаясь за стол, Макс объяснил свое не совсем адекватное поведение:

   -- Сколько себя помню, я всю жизнь терпеть не мог овсянку. Думаю, это началось еще с тех пор, как я себя не помню. А моя мама между тем кормила меня ею каждое утро, приговаривая, что иначе я не вырасту.

   -- Бедный ребенок, -- посочувствовала ему Лера, открывая баночку йогурта. -- С другой стороны, это все-таки сработало, вон какой длинный вымахал. Так что твоя мама все же была права, и действовала она уж точно из лучших побуждений.

   -- Ну, в том, что из лучших, я никогда и не сомневался. -- Макс тоже взялся за йогурт. -- А вот насчет ее правоты, тут вопрос, я бы сказал, спорный. До двенадцати лет я был очень послушным ребенком, ел овсянку и совсем не интересовался генетикой. В этом возрасте мой рост был метр шестьдесят четыре, и я был самым высоким в классе. Потом я случайно узнал, что мой одноклассник Денис Постников тоже каждое утро ест овсянку, при этом он едва доставал мне до плеча.

   -- Ну, насколько я помню, в двенадцать лет мальчики, как правило, еще маленькие. Налить тебе кофе?

   -- Да, пожалуйста. -- Макс подцепил вилкой пластик буженины. -- В принципе ты, Лерочка, права, тем не менее данное обстоятельство заставило меня задуматься о наследственности. Видишь ли, у Дениса родители были маленькие, а у меня высокие. Короче говоря, с тех пор я перестал есть овсянку и вырос еще на тридцать сантиметров. А к маминым советам, независимо от ее побуждений, стал относиться чуть более критически. -- Сочтя свое объяснение вполне исчерпывающим, Макс поднес бутерброд к раскрытому рту, но зубы его так и не вонзились в намазанную горчицей буженину. -- Ладно, как человек честный, я не хочу подтасовывать факты и признаюсь, что к окончанию школы рост Дениса был около метра восьмидесяти. Уж не знаю, что на это повлияло. Слушай, Лера, а почему ты ничего не ешь? -- спохватился он вдруг.

   -- Как это не ем? Я уже съела йогурт и теперь пью кофе.

   -- И это все?

   -- Разумеется. После вчерашнего позднего и весьма обильного ужина...

   Брови Макса скептически поползли вверх.

   -- А как насчет сегодняшней бурной ночи... и не менее бурного утра...

   Вкрадчивые нотки, появившиеся в его голосе, немедленно воскресили в Лериной памяти некоторые подробности вышеупомянутой ночи, а потом и вышеупомянутого утра. Стремясь избавиться от наваждения, она тряхнула головой и ответила немного невпопад:

   -- Я вообще всегда так завтракаю. -- Явная двусмысленность собственных слов до Леры дошла сразу, а быстрый взгляд на помрачневшего Макса подтвердил, что и он эту двусмысленность заметил. О Господи! Она не обязана что-либо объяснять ему! Черт! Она не хочет, чтобы он думал, будто у нее толпы любовников, а каждая ночь бурная! -- Я ничего не обязана тебе объяснять, Макс, но ни бурных ночей, ни любовников у меня уже очень давно не было, -- сердито выпалила Лера. Насколько давно, вот этого она действительно объяснять ни в коем случае не собиралась.

   Лицо Макса заметно просветлело.

   -- Да, кстати... -- произнес он небрежно, так обычно говорят о том, что совсем даже некстати. -- Хозяйка очень толстой ротвейлерши по имени Даша...

   Лера чуть поморщилась.

   -- Мария Григорьевна.

   -- ...с очень многозначительным видом сообщила мне сегодня, что никогда раньше твои знакомые не выгуливали Агату самостоятельно. Оказывается, она меня еще вчера вечером заприметила, так что сама понимаешь...

   Он не договорил, но Лера в самом деле все поняла.

   -- Ну что ж, -- сказала она со вздохом, -- теперь Мария Григорьевна, а значит, и все окрестные жители узнают, что я обзавелась очередным любовником. По мере распространения этой информации количество любовников, боюсь, возрастет, ты уж, Макс, не обессудь. -- Лера встала и начала убирать со стола. -- Ладно, Бог с ними со всеми. Переживу. Заодно я переживу и то, что на курсах теперь тоже все в курсе. Но, Макс... мне не хотелось бы, чтобы в курсе наших с тобой отношений был еще и весь институт. Согласись, ситуация может сложиться довольно пикантная. -- Лера не думала, что он станет спорить с ней, но все-таки нервничала.

   -- Со вчерашнего дня я уже нисколько не сомневаюсь в том, что в курсе будет действительно весь институт, так что, Лерочка, я согласен.