Просто скажи люблю

Ник крепко обнял ее сзади и прижал к себе. Марджи ощутила, как в ее ягодицы вдавливается нечто очень твердое, горячее и нетерпеливое. А спиной, сквозь тонкую ткань платья, она чувствовала биение сердца Райлэнда; оно стучало в ровном и мощном ритме рок-н-ролла.

— С тобой все в порядке? — прошептал он. — Может быть, мне лучше пойти впереди?

В его дыхании все еще чувствовался сладковатый привкус вина, выпитого на приеме. Не отпуская ее талии, он поднялся на ступеньку и встал с ней рядом. Их ноги соприкоснулись, на секунду она затаила дыхание, и ей показалось, будто весь воздух вокруг них наэлектризовался.

— Марджи, — услышала она его ласковый голос и почувствовала, как он наклонился к ней в темноте.

— Я тебя слушаю. — Ее рука отделилась от перил, а шаль соскользнула на ступени лестницы.

Он еще ниже склонил к ней голову, его губы коснулись ее лба, потом ресниц, носа и замерли напротив ее полураскрытого рта.

— Я готова слушать тебя всегда, — сказала она и сама поцеловала его губы.

Их поцелуй был нежным, страстным и долгим. И в нем слились не только губы. Их языки соприкоснулись с горячим неистовством и силой, и, казалось, уже ничто не могло остановить их.

— Ник, что ты делаешь со мной? — потерянно спросила Марджи, когда он на минуту оторвался от нее, чтобы отдышаться.

Он обнял ее и с силой прижал к груди. Ее вопрос и не требовал другого ответа.

— А сама я не могу ничего с собой поделать. Я уже себе не принадлежу, — простонала Марджи. Ее пальцы обхватили его затылок, гладя рыжие волосы, и их губы вновь слились в долгом, истязающем поцелуе.

А потом земля стала ускользать из-под ее ног. Или она сама стала ускользать куда-то. Но Ник ее не отпустил. Он крепко обхватил ее за талию и повел вверх по лестнице. Это был долгий путь, хотя обычно ей хватало одной минуты, чтобы добраться до своей двери. Но они с Ником не просто шли, они как будто кружились в вальсе по ступенькам ночной лестницы. Тела их казались невесомыми, объятия было невозможно разнять, губы стремились друг к другу, словно пытаясь утолить неутолимую жажду. И в этом своем упоительном кружении они сталкивались то с перилами, то со стеной. Но каким-то образом умудрялись удерживаться на ногах и продвигаться вверх, пока наконец не оказались на ее лестничной площадке.

Около двери он заключил в ладони ее лицо и сказал:

— Ключи. Чтобы проникнуть внутрь. — Его дыхание было прерывистым и глубоким.

— Ах да. — Она потрясла головой, чтобы вернуть себе способность думать. — Они в моей сумочке. Но где она?

— Здесь. — Ее сумочка торчала из кармана его пиджака. Он вытащил ее и передал Марджи.

Марджи сделала глубокий вздох, достала ключ, открыла дверь и снова обняла Ника. Невозможно было так долго оставаться без его объятий.

Так, обнявшись, они и вошли в ее квартиру. Поскольку оба уже давно чувствовали, как им мешает одежда, разделяющая их жаждущие слияния тела, Марджи тут же начала стягивать с Ника пиджак, а его нетерпеливая рука потянула молнию на ее платье. И вдруг в глубине комнаты раздался мужской голос:

— Марджи?

Она остолбенела. На столе около тахты зажглась лампа, и на них сонно уставился необыкновенно симпатичный мужчина, которого они, очевидно, разбудили своим вторжением. У него были холодные голубые глаза, черные волосы, а крепкую поджарую фигуру облегали черная тенниска и черные джинсы.

— Ты не одна? — спросил он сонным голосом.

Ник устремил пронзительный взгляд на свою спутницу и произнес:

— Дорогая, может быть, ты объяснишь мне, что здесь происходит?

— Дорогая? — удивился мужчина и поднялся с тахты.

Ник отметил, что незнакомец достаточно высок, но все же ниже, чем он. Он почувствовал это свое физическое превосходство, как может почувствовать его подросток по отношению к своему сверстнику. Медленно засунув руки в карманы, он расставил пошире ноги и вперил жесткий взгляд в чужака.

Ник был зол, так зол, что готов был драться. Как в детстве — отчаянно, не чувствуя боли, не замечая крови, текущей из разбитой губы. С одной только целью, одной мыслью — наказать обидчика. Только что, минуту назад, он был в раю, он обнимал желанную женщину, она обнимала его, они были почти единым целым. Оставался один шаг, чтобы эта цельность стала полной и неразделимой. Один шаг до наслаждения, до успокоения всех его взбаламученных чувств, до остуды его разгоряченного тела… Нестерпимая досада и злость. Вот что он испытывал сейчас. Ревности не было. Пожалуй, не было. Кого ревновать? Женщину, которая его обманула? О, черт бы побрал всех и вся!

Сквозь красный туман, мгновенно и страшно затопивший его сознание, Ник услышал спокойный и нежный голос Марджи.

— Хауэлл, не волнуйся. Это полицейский.

— Полицейский? — Мужчина приблизился к Марджи. — С каких это пор полицейские называют обычных сограждан «дорогими» и одеваются как официанты?

Марджи вытерла пот со лба и облегченно вздохнула. Затем закрыла входную дверь, бросила поочередно взгляды на обоих мужчин и, дотронувшись до руки Ника, произнесла: