Просто скажи мне

– Да, – отвечает он. – Всего вам хорошего на новом месте.

Пока родители обмениваются любезностями, я вновь смотрю на Брюса, сжав челюсть. Он перехватывает мой взгляд и подступает ближе, чтобы никто не смог услышать.

– Как же я рад, что ты сваливаешь отсюда, Рой. Удачи тебе гнить в этой дыре.

Я не успеваю ответить. Он выходит со своим отцом из приемной в коридор.

Просто отлично. Теперь все вдруг дружно хотят, чтобы я свалил.

– Идем. – Мама подходит ко мне и указывает на дверь.

Она ничего не говорит, пока мы идем по коридору. Только на улице она вздыхает и начинает рыться в сумочке в поисках ключей.

– Тебя отстранили на три дня.

– А что с машиной?

– Ну, так как прямых доказательств нет, только твои слова, наказанием Брюса будет тоже отстранение.

Я вздыхаю.

– Прекрасно.

Мама опускает руки и внимательно смотрит на меня, когда мы подходим к ее машине.

– Ты всегда был таким милым и спокойным мальчиком. А тут меня вызывают к директору. Энтони, это просто машина.

– Мама, ты серьезно? – возмущаюсь я. – Против меня целая сеть интриг, я должен как-то защищаться.

– Сеть интриг? Ты о чем?

– Забудь, – отмахиваюсь я. – Поехали домой, я жутко голоден.

Мама молча забирается в свою машину следом за мной.

– Папа оплатит ремонт, и мы обменяем машину до отъезда, как планировали, – пристегиваясь, заявляет она.

Я качаю головой.

– Я сам заплачу из своих сбережений.

Мама улыбается.

– Отлично.

Развалившись в кресле, я вынимаю телефон.

– Погуляю с ребятами сегодня.

Продолжая улыбаться, мама качает головой.

– Ты наказан.

Как можно объявлять о таких вещах, вот так широко улыбаясь?

– Что? – Я в недоумении смотрю на нее.

– Ага. – Мама выезжает с парковки, отдав талон через открытое окно.

– Даже в кино?

– Нет.

– Ты шутишь.

Теперь она смотрит так, что становится понятно, это не шутка.

– Пофиг. – Откинувшись в кресле, я втыкаю в уши наушники и смотрю в окно.

* * *

Поскольку я лишен своей новой машины, мне приходится передвигаться на велосипеде.

– Эй, привет. – Я захожу в мастерскую и снимаю шапку.

Несколько рук появляются из-за или из-под машин, чтобы приветствовать меня в ответ.

– Ты сегодня рано, – говорит Том, выходя из бек-офиса, жуя сэндвич.

– Меня отстранили на три дня и еще мне нужны смены, чтобы заплатить за покраску машины.

Кустистые брови Тома поднимаются вверх.

– Что ты сделал, чтобы тебя отстранили?

– Подрался с тем, кто поцарапал мою машину, – отвечаю я, надевая рабочую куртку.

Том идет за мной, продолжая жевать.

– Понятно. Покрасить машину ты можешь бесплатно, ты же знаешь это.

Улыбнувшись, я киваю.

– Знаю, просто хотел выставить все драматичным способом, чтобы ты мне об этом напомнил.

Фыркнув, Том дает мне безобидный подзатыльник и возвращается в офис.

Я засучиваю рукава и принимаюсь за работу.

Через несколько часов по звуку шагов я слышу, как ко мне кто-то подходит.

– Эй, Энтони. – Кайл слегка пинает меня по ботинкам.

Я выкатываюсь из-под грузовика.

– Что?

– Разве у тебя есть необходимость работать? Я думал, твои предки богатые.

Удивленно вскинув брови, я сажусь на авторемонтной каталке.

– Какой-то странный разговор.

Кайл улыбается.

– Ага, но мне просто интересно.

Я устало разминаю шею и слышу противный хруст.

– У меня фиксированная сумма карманных денег. Мой отец в этом плане очень строг.

Кайл кивает, размышляя.

– Ну ладно. – Он указывает большим пальцем себе за спину. – К тебе пришли. Впрочем, как обычно.

Шеннон сидит на ящиках и приподнимает руку в приветствии, когда я выхожу.

– Холодно. – Она кутается в огромный серый шарф.

Я сажусь рядом.

– Ага.

Шеннон протягивает мне яблоко.

– Прости, я не из дома.

– Ничего. – Взяв яблоко, я подкидываю его в воздух несколько раз. – Как дела в школе?

Она пожимает плечами.

– Нормально.

– Почему такая грустная?

Она несколько секунд смотрит на меня.

– Даже не знаю.

– Ты ходишь в школу?

Шеннон вновь смотрит на меня и в этот раз осуждающе.

– Что? – защищаюсь я. – Что я снова сделал не так?

Почему люди такие требовательные к другим? Для начала было бы неплохо следить за тем, что ты делаешь сам, а затем судить других. Если это вообще нормально. Лично я считаю, что нет.

Шеннон вздыхает, и из ее рта выскальзывает облачко пара. А сегодня действительно очень холодно.

– Ты уезжаешь.

Звучит, как обвинение. За последние дни я от этого устал.

– Да. – Ответив, я поднимаюсь с ящиков на ноги. – Если ты пришла меня в этом обвинять, то не стоит.

Шеннон поднимает глаза и видит синяк на моей скуле с правой стороны.

– Что это?

Я отмахиваюсь.

– Пустяки.

Шеннон недоверчиво качает головой.

– Кажется, я догадываюсь. Брюс врезал за Тори?

Господи…

– Нет. Но вся эта брехня точно по ее вине.

– Конечно, он будет злиться… – начинает Шеннон.

– Мне плевать. Не собираюсь я ни перед кем оправдываться. Тем более за то, чего не делал. Хрен с Брюсом, он помешанный, но ты. Шеннон, с чего ты вдруг решила, что я стану мутить с Тори за спиной Брюса? Мы с тобой знакомы не первый день. И вообще, – я серьезно смотрю на нее, – почему тебя это так задело?

Она долго не отвечает. А затем выдает тихую, совершенно не предназначенную для моих ушей, реплику:

– Парни такие тупые.

Пусть так.