Просто слушай

Я удивилась. Ведь, глядя на старые снимки и особенно на фотографии из «Копфса», мне тоже казалось, что на них изображена совсем другая девушка, цельная, несломленная, у которой в жизни все хорошо. Она сильно отличалась от той, кого я видела каждый день в зеркале. Но я думала, что больше никто этого не замечает.

— Только не обижайся, — добавил Оуэн.

— Да ну что ты. — Я покачала головой.

— Фотография хорошая. — Оуэн снова в нее вгляделся. — Но сейчас ты, по-моему, выглядишь лучше.

Вначале я подумала, что ослышалась.

— Сейчас?

— Ну да. — Оуэн повернулся ко мне. — А ты что подумала?

— Я… — начала я, но замолчала. — Ладно, не важно.

— Думала, я скажу, что ты лучше на снимках?

— Ты всегда говоришь правду…

— Да, но я не грубиян, — ответил Оуэн. — Ты хорошо выглядишь на снимках, просто по-другому. На себя не похожа.

— По-другому, значит, хуже.

— По-другому, значит, по-другому.

— Очень туманно, — заметила я. — И к тому же эвфемизм. Причем двойной.

— Ты права. Понимаешь, глядя на эти фотографии, думаешь: «Нет, это не Аннабель. Совсем не похожа!»

— А на кого я должна быть похожа?

— На себя. — Оуэн кивнул в мою сторону. — Дело в том, что я никогда не видел, как тебя фотографируют в форме капитана команды поддержки. Не ассоциируешься ты у меня с моделью.

Я чуть было не попросила его пояснить, с кем же тогда я у него ассоциируюсь. Но потом поняла, что он и так уже все сказал. Оуэн думает, что я честная, прямолинейная и даже забавная. Сама я себя такой никогда не считала! Кто знает, какой еще я окажусь? Какой еще могла стать, изменившись со времени съемки? Вариантов очень много.

— Оуэн! — завопила Мэллори, стоя у лестницы. — Мы готовы!

Взглянув на Оуэна, я подумала, что он тоже появился, когда я вернулась в школу. Вместе с ругающейся Софи, улыбающимся Уиллом и всем этим кошмаром. Оуэн протянул мне руку, и я взяла ее, радуясь, что мне наконец есть на что опереться.

Оуэн оказался прав насчет слез. Меньше чем через час началась истерика.

— Это нечестно! — дрожащим голосом возмутилась темноволосая девочка, которую, как оказалось, зовут Анджела.

— Ты хорошо выглядишь, — сказала ей Мэллори, поправляя боа. — Что не так?

По-моему, это было очевидно. Мэллори и остальные по очереди надевали вечерний и бальный наряд (или же наряд на помолвку, кому как), а Анджеле постоянно доставался офисный классический, который, по-видимому, был у всех самым нелюбимым. Она взглянула на свою прямую черную юбку и черную блузку и решительно заявила:

— Хочу вечернее платье! Когда моя очередь?

— Оуэн! — позвала Элинор, оттягивая вниз топ. — Готов меня снимать?

— Нет, — пробормотал Оуэн, стоя у дивана. Элинор подошла к нему, откинув назад волосы и уперев руку в бедро. — Совсем не готов.

Фотосессия проходила по всем правилам. Девчонки отодвинули к стене мебель, повесили на каминную полку белую простыню в качестве фона и даже организовали гримерную, где еще и переодевались. К тому же включили музыку (в основном Дженни Риф, Битси Бондс и «104Зет». Предложение Оуэна сделать микс было сразу же отвергнуто).

— Дойдет очередь и до тебя! — сказала Мэллори. Теперь на ней был золотистый лиф от купальника, саронг[4] и боа на плечах. — Но классический офисный наряд тоже очень важен! Кто-то же должен его представлять.

— Тогда почему не ты?

Мэллори вздохнула и поправила челку. Близняшки же в это время переоделись в купальники и готовились к снимкам в движении, кидая друг другу футбольный мяч.

— Потому что мне вечерний наряд идет больше. А ты в очках. И тебе больше подходит серьезный офисный вид.

У Анджелы задрожала нижняя губа.

— Она могла бы снять очки, — вмешалась я.

— Я готова! Давай, фотографируй! — велела Элинор Оуэну.

Оуэн поморщился, но поднял фотоаппарат. Вообще-то, исходя из моего опыта, модели никогда фотографами не командуют. Но на нашей фотосессии все явно было по-другому. Девчонки сами вставали, как им нравится, а Оуэн просто нажимал на затвор, делая снимок за снимком, практически без перерыва. Тут Элинор послала поцелуй камере, а заодно и Оуэну, тот взглянул на нее в ужасе.

В мои обязанности стилиста входило находиться в гримерной и подбирать девчонкам одежду и обувь, раскиданную по столу, полу и лестнице. Я поначалу предложила не так ярко краситься и не надевать слишком глубокое декольте, но слушать меня никто не стал, поэтому в основном я занималась тем, что смотрела на Оуэна и отчаянно старалась не смеяться.

— Знаете, — сказал он, когда Элинор улеглась на пол и поползла к нему, стуча локтями о деревянный пол, — по-моему, пора заканчивать.

— Но мы еще не сделали групповые фотографии! — воскликнула Мэллори.

— Тогда давайте становитесь! — велел ей Оуэн. — Вообще-то фотографу и стилисту платят по часам. Вам скоро денег не хватит!

— Ладно, — пробурчала Мэллори, перекидывая боа через плечо. — Так, все становимся у простыни!

Близняшки взяли мячик и пошли к фону, Элинор встала и снова поправила топ, Анджела же осталась стоять в арке, ведущей в гостиную. Руки скрещены на груди, верхняя губа уже трясется не на шутку. «Втроем дружить непросто, — подумала я, — но впятером, видимо, не легче».