Просто солги

Жи понимающе кивает и вприпрыжку выходит из комнаты. Меня же предельно тошнит от сложившейся ситуации.

— Ее зовут Жи, Джо, — раздраженно фыркаю я, но он меня, кажется, не очень-то и слушает.

— Француженка? — с полным равнодушия видом интересуется он, впервые на моей памяти доставая из нагрудного кармана неприлично алой рубашки сигарету.

Я вопросительно вскидываю бровью, но он даже не замечает.

— Нет, ее полное имя Джейн, если ты об этом. И она американка, — терпеливо добавляю.

Он хмыкает и быстро закуривает. Я не только чувствую запах, но и вижу, и от этого становится гадко вдвойне. Мне двойную порцию отвращения, пожалуйста. Можно без сахара.

— И как тебя угораздило?

— Я нашла ее в парке, — как можно спокойней отвечаю я. Я сейчас не в таком положении, чтобы лишний раз злить его.

— Знакома с ее родителями?

Я никак не могу понять, в какую из своих ловушек он меня сейчас загоняет, но в любом случае слова нужно подбирать очень осторожно.

— Это имеет какое-то значение?

Он кивает и внезапно смотрит на меня в упор, как будто я понимаю его азбуку выражений.

— Ладно, сдаюсь. — Я поднимаю руки вверх, обозначая свое поражение. — И я поняла, что ты в курсе.

Джо одобрительно хмыкает и тушит едва начатую сигарету.

— Что она у тебя спросила только что? — спрашивает он. Продолжает свой хренов инквизиторский допрос.

— Она спросила, мой ли ты муж, что я так жду твоего одобрения.

Он начинает надрывисто смеяться, и в какой-то момент мне становится страшно за его душевное здоровье.

— А мне уже нравится эта девчонка. Как ты сказала? Жи?

После этого вопроса я понимаю, что все-таки победила. Но это позорный триумф.

Где-то в животе от обиды затягивается тугой узел.

— Из нас бы получилась неплохая семейка, — продолжает издеваться он, но я уже не могу понять, шутит ли он или в его словах есть какая-то доля серьезности. Но я принимаю все слишком близко.

— Может, еще наплетешь мне что-нибудь про любовь и семейную идиллию? — раздраженно выплевываю я.

— А что, я тебе разве совсем-совсем не нравлюсь? — Блефует. Я чувствую.

— Я спала с тобой не поэтому.

Он улыбается, а мне кажется, еще чуть-чуть — и я задушу его собственными руками.

…

На глазах — солнцезащитные очки, вместо темно-синего жакета — красный вельветовый тренч, в одной руке — помятая бумажка с адресом, в другой — зажата крохотная детская ладошка.

Улица необычно оживлена, и на Клаксон-роуд уже скопилось огромное количество испускающих темно-серые ядовитые облачка автомобилей. Я стараюсь не дышать, и, кинув на Жи мимолетный взгляд, понимаю, что в точности повторяет каждое мое движение. На ее хмурящемся лобике пролегает маленькая складочка, и я вспоминаю, как Ким говорил мне, что, когда мне страшно, это всегда видно по моему лицу.

И все же мне хочется засмеяться во весь голос, хочется закричать на всю улицу: "Слышите, мы с Жи теперь будем жить в своей квартире! В своей собственной квартире!" Чтобы мое настроение передалось и девочке, я начинаю весело раскачивать наши сцепленные ладони.

Жи тоже начинает улыбаться.

— Ты рада, Кесси?

— Конечно, Жи, я очень-очень рада, что теперь у нас будет свой дом.

И точно в подтверждение моих слов начинается дождь. Настоящий весенний дождь.

13. "Говорят, наши сны — это наша судьба. Но я просто не верю"

Говорят, в снах отображаются все наши мысли и потайные желания, но в таком случае я не могу найти объяснения своим сновидениям.

Одна за другой, как в дешевых хоррорах, резко гаснут в длинном коридоре лампочки. Какие-то разрываются, мириадами осколков рассыпаясь в разные стороны и тут же исчезая в темноте, а какие-то просто гаснут, замолкают навсегда, как будто кто-то просто засунул им в глотку кляп, чтобы они замолчали.

Одна за другой гибнут мои надежды и глупые мечты. Одна за другой… Как пришедшие в движение костяшки домино.

Одна за другой… одна за другой…

Внезапно все стихает, и я понимаю, что последняя оставшаяся в живых лампочка — это я. Затаив дыхание, я смотрю на все это действо со стороны и мысленно заламываю пальцы. Хоть бы ничего не случилось…

Секунды превращаются в часы, и кровь в бешеном ритме стучит в моем застывшем теле.

Но неожиданно все заканчивается, и последняя лампочка разрывается, точно водородная бомба.

Говорят, наши сны — это наша судьба. Но я просто не верю.

…

У меня поджилки трясутся и во рту неприятная сухость. Ладони потеют, а уровень адреналина явно зашкаливает.

Мне хочется поскорее стянуть с себя эту узкую юбку-карандаш, стащить до отвращения белую блузку, пуговицы которой заканчиваются весьма не вовремя. От досады хочется скрипеть зубами или, на худой конец, спеть Джингл Беллс, но какой-то разумный голос внутри меня не позволяет мне этого сделать.

— Мисс Слоун? — Приятный невысокий мужчина с завидно блестящей лысиной склоняется передо мной и запечатлевает на тыльной стороне моей ладони свой липкий поцелуй.

Я не спрашиваю, откуда он знает мою настоящую фамилию, ведь по документам я теперь уже давно не Кесси Слоу. Мой новый псевдоним — не что иное, как глупая фантазия Джо.