Просто соседи

Закусочная Ширли набита людьми, набивающими свои желудки всеми возможными блюдами для завтрака. Закусочная здесь существует дольше, чем я живу. Блу Бич, штат Айова, — это маленький городок, где все всех знают. Большинство жителей живут в городе, в уютных кварталах, где нет ветхих домов, или им повезло владеть акрами земли.

А я? Я выросла на окраине, которую десятилетия назад назвали Западным Мусором. В западной части города нет ни одной симпатичной закусочной в стиле 50-х годов в нескольких минутах ходьбы. До любого места — школы, городской площади, магазинов — нужно пройти не меньше мили.

Я пообещала, что перееду из трейлерного парка в Западном районе, в котором выросла, когда заработаю достаточно денег. Я так и сделала. К сожалению, мои сестра и мать отказались сделать то же самое. Они живут в одной и той же ветхой двушке с моей племянницей и племянником. Не поймите меня неправильно. Я не осуждаю людей оттуда, но именно там происходит большинство преступлений.

Ширли ухмыляется Кайлу, когда мы входим, и усаживает нас, бормоча что-то о том, что уступит нам его любимую кабинку.

Конечно, у него есть любимая.

В отличие от других посетителей, которые не самые большие поклонники моей семьи, она приветствует меня дружелюбной улыбкой, пока мы садимся, и принимает наши заказы.

Независимо от того, что другие люди думают о моей семье, Ширли никогда не позволяла внешнему влиянию изменить ее мнение обо мне. В старших классах я приходила в закусочную, чтобы сделать домашнее задание, и Ширли всегда приносила мне бесплатные молочные коктейли.

Я заказываю кофе, яичницу и тост. Если я застряла с ним, то могу и поесть.

— Какое твое любимое блюдо на завтрак? — спрашивает Кайл с другой стороны кабинки, когда нам приносят еду.

— У меня его нет, — честно отвечаю я.

Он резко задыхается от моего ответа.

— Что? У кого нет любимого блюда на завтрак? Блинчики или вафли с вкусным кленовым сиропом. — Он откидывает голову назад и стонет. — Ммм… курица с вафлями.

По моим рукам пробегают мурашки. Его стон любви к еде заводит меня.

Я просто нелепа.

Когда он смотрит на меня, я пожимаю плечами, делая вид, что не представляю, как он издает такой же стон, находясь внутри меня.

— Я выросла на обычных хлопьях и тостах, так что ни одно из этих блюд я бы не считала своим любимым.

Даже сейчас, когда я могу позволить себе приличную еду на завтрак, это никогда не было моим любимым блюдом — скорее всего, из-за того, что в колледже я пропускала приемы пищи в пользу учебы.

Его брови сходятся вместе.

— Прости, но какое отношение это имеет к тому, что у тебя нет любимого блюда на завтрак?

Я поправляю свою салфетку на коленях.

— Я не люблю завтракать. Подай на меня в суд.

Он указывает вилкой в мою сторону, с кончиков капает сироп.

— Однажды я приготовлю тебе завтрак в постель. Ты будешь есть мои блинчики голышом и любить каждый кусочек. Вот увидишь.

Я фыркнула.

— Ты сошел с ума.

Этот разговор нужно срочно перевести в другое русло. Он заставляет меня представлять себе то, что я не должна. Поедание его блинчиков в голом виде звучит как забавное времяпрепровождение.

Он бросает вилку и обращает все свое внимание на меня.

— Хорошо. Хлоя Филдгейн не любит завтракать, понятно. Давай перейдем к следующему вопросу. Какая твоя любимая еда?

Я пожевала нижнюю губу.

— У меня нет любимой еды.

Я не гурман. Я живу на диете из салатов и быстрой еды. Это не развлечение — готовить на одного.

Он смотрит на меня.

— У каждого есть любимая еда, Хлоя. Если бы ты выбрала одно блюдо, которое будешь есть до конца жизни, что бы это было?

Я ненавижу этот вопрос. Это типичный вопрос первого свидания, который никто никогда не задавал мне.

Черт.

Это определенно не свидание.

Я барабаню пальцами по столу, размышляя.

— Эээ… курица-гриль, наверное.

— Курица-гриль? — медленно повторяет он неодобрительным тоном, заставляя меня чувствовать себя осужденной. — Курица-гриль — это единственное, что ты бы выбрала, чтобы есть всю оставшуюся жизнь?

Я пожимаю плечами.

— Почему бы и нет? Это полезное и простое в приготовлении блюдо.

Когда я была моложе, мне приходилось готовить на четверых. Сейчас это рутина.

Он одаривает меня уверенной улыбкой.

— Иисус, как твой сосед, я официально беру на себя обязанность изменить твое любимое блюдо на что-то менее скучное.

Я смотрю на него с неохотой.

— Ну ладно, судья по любимым блюдам, а у тебя какое?

Ему не требуется и секунды, чтобы ответить.

— Киска. — Это слово срывается с его губ с гордостью и без стыда, как если бы он сказал, что это шоколадный торт.

Одно это слово заставляет меня выплюнуть свой кофе.

Он ухмыляется моей реакции.

— Это органика.

Я закрываю лицо салфеткой и качаю головой, прежде чем убрать беспорядок.

— Так много тревожного в твоем ответе… о твоей любимой еде.

— Тревожного? — Он приподнимает бровь, а на его губах играет дразнящая улыбка. Да, этому человеку нравится издеваться надо мной. — Что в этом такого тревожного?

Я начинаю отвечать, но он прерывает меня и продолжает говорить.