Просто сожители (ЛП)

— Да. — Ее голос становится мягким и почти детским. — Дорогой дневник, Малики улыбнулся мне сегодня. — Она кокетливо улыбается. — Дорогой дневник, Малики сказал, что он ненавидит надоедливых подростков, а я — надоедливый подросток.

— Ты должна признать, что ты была надоедливым подростком.

— Ты должен признать, что ты был назойливым владельцем бара, — возражает она с весельем. — И что ты пил до того, как тебе исполнился двадцать один год.

— Я не буду этого отрицать.

— Вот видишь! Почему для меня было такой большой проблемой выпить? — Она берет свой мартини, подбадривает меня и с ухмылкой делает длинный глоток.

— Разница в том, что тогда мой отец был владельцем и ему было все равно, пью я или нет. А когда ты попробовала, бар принадлежал мне, и мне было не все равно.

Она закатывает глаза и опускает пустой бокал на стол.

— К твоему сведению, и еще одно примечание, я — девушка, требующая большого ухода. Просто хотела предупредить тебя. Это твой первый тест: Я сегодня выпью много мартини. Я могу быть надоедливой.

— А мне плевать. Будешь ты раздражать меня или нет, ты все равно будешь моей.

***

— Я не смогу есть еще неделю, — заявляет Сьерра, когда мы выходим из «Клейтона», уворачиваясь от тел в оживленной толпе.

Мы столкнулись с тремя людьми из Блу Бич, и, к счастью, Сьерра выпила достаточно мартини, чтобы не задумываться о том, что они думают о том, что она замужем.

Я?

Меня это не волнует.

Пусть они докладывают Девину.

— Даже если это будет кубик льда, — продолжает она, — я умру. — Ее голова откидывается назад со стоном. — И слава богу, что ты почти не пил, так что сегодня ты можешь быть ТВ (трезвый водитель), парень.

Я ухмыляюсь, как ублюдок, на ее последнем слове.

Я смотрю на нее сверху вниз, пока она остается в моей власти.

— Завтра ты пожалеешь, что выпила так много мартини, девушка.

Она слегка покачивается на каблуках, и я крепко обхватываю ее за плечи, не давая ей упасть.

— Нет. Я буду в экстазе от того, что выпила все эти мартини. — Она облизывает губы. — Мартини — мой конек, и я не могу дождаться, когда принесу в паб больше рецептов. Я превращу всех любителей пива и виски в знатоков шампанского и мартини.

Я хихикаю.

— Удачи тебе, детка.

Я вручаю парковщику наш талон и сосредотачиваюсь на ней, любуясь женщиной, которая стала для меня всем, пока она болтает о разных мартини — что-то вроде «Ки лайм» и «Кровавые апельсины».

Эта чертова женщина зарылась так глубоко в мои гребаные вены, что я никак не могу от нее избавиться.

Я отмахиваюсь от парковщика, когда он идет помочь ей сесть в машину, делая это сам, и бросаюсь к водительской стороне.

— Интересно, занят ли бар сегодня вечером, — комментирует она, откинувшись на сиденье.

— Мы узнаем об этом только завтра, когда я проверю цифры, — говорю я, выезжая с парковки.

— А… босс не спустится вниз, чтобы проверить дела? — Она задыхается. — Не могу поверить, что Малики, трудоголик, позволит себе такое на одну ночь.

— Босса даже не будет в здании. — Несмотря на то, что темно и она, скорее всего, не видит меня, я ухмыляюсь ей. — Сегодня вечером только ты и я, детка. Никакого барного хаоса, никаких работников, ничего, кроме обслуживания номеров и нашего отдыха в гостиничном номере.

Она приподнялась на своем сиденье.

— Серьезно?

Я киваю, мне нравится, как она взволнована. Я должен был побаловать ее раньше.

Придется компенсировать отсутствие возможности сводить ее куда-нибудь.

— Вот черт, — бормочет она, и, судя по ее тону, я не должен был этого услышать.

— Что случилось?

Она качает головой.

— Ничего.

— Сьерра, — предупреждаю я.

— Я не хочу чувствовать себя дебилкой, и я знаю, что сегодня вечером на мне не будет никакой одежды…

— Верно подмечено, — не могу не вставить я.

— Я беспокоюсь о завтрашнем дне. Это платье и туфли на каблуках не очень удобно носить.

— Я собрал сумку, пока ты принимала душ.

— Ты рылся в моих вещах?

— Не волнуйся. Я не был слишком любопытным… не нашел твой дневник, заполненный надписями «Я люблю Малики» или «Мистер Бриджес», написанными между сердечками.

Она смеется.

— Не могу дождаться, когда напишу в этом дневнике о том, как я сосала, а потом скакала на твоем члене сегодня вечером.

— Господи. — Я крепче сжимаю руль в страхе съехать с дороги. — Ты не можешь говорить мне это дерьмо, когда я и так с трудом обращаю внимание на дорогу.

Хорошо, что отель находится всего в нескольких минутах езды.

***

Как только мы вошли в гостиничный номер, рот Сьерры оказался на моем.

Я задыхаюсь, когда ее пьяные руки нащупывают мой ремень. Сумки, которые я держу в руках, выпадают из моих, ударяясь об пол.

Да.

Гостиничный номер был потрясающей идеей.

Я включаю свет.

Она прижимает меня спиной к кровати, и мое сердце едва не вырывается, когда она стягивает с меня штаны. Ее губы никогда не встречались с моим членом, и мое сердце учащенно забилось при одной мысли об этом.