Просто судьба

— Ничего необычного. Как всегда, — ей самой свой голос казался пустым и мертвым. — Вика еще одно заявления накатала. Да что тут странного. Вот он и поехал. Уладит все и приедет. Да, уладит и приедет.

Не до расспросов ей сейчас было. Все произнесенные слова причиняли боль, отдаваясь пульсацией в голове. Алена медленно поплелась в комнату.

— Наташ, извини, но я спать, — Лёна потерла лицо. — Давай, если хочешь, завтра поговорим, ладно?

Наташа продолжала пристально и озабоченно смотреть на нее из-под нахмуренных бровей.

— Ладно, Лён, — пожала она плечами. — Иди. Но если что, я тут, на кухне.

Она молча кивнула и зашла в комнату.

Проснулась утром Алена другим человеком. Сосредоточенным, спокойным и холодным. С отъездом Игоря девушка как будто достала ледяной ключ, аккуратно закрыла свое сердце, а ключ аккуратно спрятала в шкатулку ожидания.

Алена полностью погрузилась в дела и предновогодние хлопоты, стараясь ни секунды не проводить в одиночестве или без дела. Если Лёна не ездила по магазинам в поисках подарков знакомым, коллегам и друзьям, то моталась по различным банкам, конференциям и выставкам. Если она не занималась работой, то находила что-то еще. Моталась по городу, читала непонятно что, делала генеральную уборку (семь раз за последние две недели), ездила выбирать елку. Это, наверно, было одним из самых светлых и добрых воспоминаний за прошедшие две недели.

Наташи дома не было, уехала в какой-то банк по поводу оформления кредита, и Лёна с самого утра осталась одна. На девушку сразу обрушились беспокойство и нервозность. Черт! Когда рядом был хоть кто-то, Алена могла загнать эти мысли как можно глубже, а наедине с собой…это было адским трудом.

Причем вначале, как только уехал, Игорь звонил несколько раз на дню. Утром, в обед, когда у Лёны был перерыв на работе, и поздно вечером. Алене особенно нравились звонки ночью, когда Игорь что-то рассказывал, рассказывал, а она засыпала. В первый раз, когда так случилось, Лёна безумно смутилась и утром начала извиняться.

— Лён, смеешься? — Игорь очень спокойно, даже как-то весело отреагировал на озабоченное и смущенное оправдание девушки. — Я бы многое отдал, чтобы в тот момент быть рядом. Хотя бы так.

И Алена начала потихоньку успокаиваться. Подумаешь, уехал. Главное, что они постоянно вместе, пусть даже и на расстоянии, да и голос у Игоря был спокойный и ненапряженный. Лёна полагала, что если случится что-то серьезное, то она обязательно поймет это. Только забыла о том, что когда Игорю нужно было, он становился очень скрытным.

После недели его отъезда, дела, как сказал Игорь, пошли в гору. То есть: Игорь разбирался со всеми формальностями в Екатеринбурге, заканчивал разбирательство с Викой и подготавливал все окончательные бумаги к разводу. Как Игорь говорил, все идет как надо.

Но только на следующий день после этих слов он не перезвонил. Алена думала, что, наверно, у него дела, что весь судебный процесс отнимает много времени. И приказывала себе не паниковать, удерживать на лице маску и улыбаться, не обращая внимания на плохое предчувствие. Еще через один день он также не позвонил. Алена как-то сдержалась и не помчалась в Екатеринбург, возможно из-за того, что Игорь очень просил ее не приезжать. Ну и из-за того, что чувствовала себя виноватой. Дико виноватой.

И эта вина щипала глаза и разъедала душу. Когда Игорь был рядом, он одним своим присутствием убеждал Лёну, что все, что случилось, — правильно. Что все так и должно было быть. И Алена верила. А сейчас, когда любимый находился за тысячи километров от нее, сожаление, горечь и страх съедали ее заживо, разрывая на куски.

Иногда Лёна впадала в дикую ярость, еле сдерживаясь, чтобы не поехать в Екатеринбург и не оттаскать Вику, не мать, за волосы. Причинить ей боль, дикую боль, намного сильнее, чем причиняла она им. Вот только Лёна не была уверена, что такая боль существует. Ей хотелось расквасить Вике нос, избить до полусмерти, сделать…хоть что-то. Но Игорь просил "не приезжать".

И тогда на место ярости приходила апатия и меланхолия. Опустошенность, посещавшая девушку по ночам. Когда больно было даже лежать, а слезы настолько…разрывали, что Лёна сворачивалась в комок и утыкалась лицом в подушку, чтобы не разбудить Нату. Иногда у Алены не хватало сдержать и приглушить рыдания, поэтому она уходила. В ванную, где включала воду и старалась прийти в себя и выплакаться. А потом просто сидела в тишине, прижимая колени к груди и не замечая, как шея, лицо и верх майки становятся мокрыми от беззвучных слез.

Девушка все время плохо спала, почти ничего не ела, даже как-то ночью кофе выпила. Но держалась. И даже Наташе, которая тоже с каждым днем становилась все более…нервной и возбужденной, ни слова не сказала, решив не нагружать подругу своими проблемами.