Просто судьба

— Послушай, Алоиз, — начала она, — мы — сестры, и я всегда восхищалась тобой, еще с тех пор, как была маленькой девочкой. Видимо, и ты видела, как счастливы были наши родители, и все, что бы ни происходило в их жизни, даже когда они испытывали нужду, было волшебно, потому что они любили друг друга и были счастливы вместе.

Она замолчала на мгновение и, надеясь, что Алоиз все же слушает ее, продолжила:

— Конечно, каждая девушка мечтает о такой любви! Титул, даже самый значительный, никогда не восполнит отсутствия если не любви, то хотя бы интереса к мужу.

Алоиз отреагировала на ее слова не сразу:

— Твоя беда, Мена, состоит в том, что ты все еще витаешь в облаках и у тебя совершенно отсутствует здравый смысл. Герцогиня всегда герцогиня, и я добьюсь того положения в обществе, которое заставит всех не только завидовать Мне, но и относиться ко мне с почтением.

— Но если, предположим, ты… не будешь счастлива с герцогом? — спросила Мена.

В комнате стало тихо, потом Алоиз рассмеялась, и смех ее был не очень приятным.

— Земляничные листья, украшающие корону и герб герцога, послужат мне утешением, — сказала она, — и потом, на свете существуют и другие мужчины, и, смею надеяться, я не буду страдать от недостатка их внимания.

Мена поняла, что убеждать сестру бесполезно, и потому отступила.

Ей было не по себе от мысли, что, еще не успев стать женой своего герцога, Алоиз уже задумывается о том, что внимание других мужчин будет ей утешением.

Алоиз отошла от туалетного столика.

— Я возвращаюсь в бальную залу, — сказала она, — и если мама все еще с герцогом, я уведу его, а ее отошлю спать. В любом случае уже слишком поздний час для таких пожилых людей!

Говоря это, она вышла из комнаты, вызывающе прекрасная в своем огненном платье.

Как только последнее перо шлейфа исчезло в дверном проеме, Мена снова опустилась в кресло.

Ей казалось, что приход сестры внес что-то гадкое в этот вечер.

До сих пор все было так красиво и полно несказанного очарования с того самого момента, как Линдон подсадил ее на лошадь.

— Я люблю его… я люблю… его! — повторяла она. И снова ее сердце забилось в упоительном восторге.

Мелодия любви, которую она почувствовала в его небольшом доме, снова переполняла все ее существо.

Глава 5

Бальная зала была живописно украшена цветами, и Элизабет Мэнсфорд с восхищением любовалась ими.

Ей все очень нравилось в этот вечер.

В доме практически не осталось ни одного мужчины, который не произнес бы в ее адрес комплимента.

Легкие морщинки на ее лице разгладились.

Она чувствовала себя молодой и очень привлекательной.

Герцог пригласил ее на танец.

Они медленно двигались по залу под нежные звуки романтичного вальса.

Большинство гостей были средних лет.

Но в зале присутствовало и достаточно много молоденьких замужних и незамужних дам, которые с завистью поглядывали в сторону Алоиз, постоянно окруженной мужчинами.

Яркое платье и сверкание бриллиантов, несомненно, превращали ее в царицу бала.

Мало кому удалось бы соперничать с ней.

Когда вальс закончился, герцог обратился к своей даме:

— Мне хотелось бы показать вам кое-что.

Элизабет Мэнсфорд подняла на него глаза и спросила:

— Еще какие-нибудь сокровища? Все, что я вижу здесь, у вас, кажется мне таким необычным, просто уникальным, что я уже не могу найти слов, чтобы выразить свои чувства.

— Думаю, вы оцените и то, что я собираюсь показать вам сейчас, — ответил он.

Они вышли из залы и пошли по галерее, в дальнем конце которой находился зимний сад.

Эта часть здания была пристроена к замку в более поздний период, но, несмотря на это, производила не меньшее впечатление.

Апельсиновые деревья только-только начинали цвести. За оранжереей находилось еще одно помещение, построенное уже отцом нынешнего герцога.

Он распахнул в него дверь, и Элизабет вскрикнула от восторга.

В этой части оранжереи было значительно жарче, и вся она была заполнена орхидеями.

— Я думала, вы показали мне все ваши орхидеи сегодня утром!

— Это совершенно особенные сорта. Когда я одевался к обеду, мне сообщили, что одна из орхидеи, вот уже целый год находящаяся здесь, расцвела сегодня вечером, как раз тогда, когда я уже отчаялся дождаться этого события. Именно сегодня, чтобы я имел возможность показать ее вам.

— Как это чудесно! — восхитилась она.

Помещение было небольшим. Элизабет обратила внимание, что в углу стояла скамья с мягкими подушками.

Можно было присесть и любоваться цветами.

Но сначала герцог повел ее туда, где среди других орхидей, но совершенно обособленно, располагался цветок, о котором шла речь.

Она не смогла сдержать возглас восхищения, настолько великолепна была эта орхидея.

— Ее название — Laelhcattleya, — сказал герцог, — и она чрезвычайно редкая. Честно говоря, я сомневаюсь, можно ли встретить ее в какой-нибудь другой коллекции в нашей стране.

Элизабет понимала, что это было уникальное растение. Цветки были небольшие, бледно-розовые с лиловым оттенком, каждый из них — само совершенство.

— Это восхитительно… совершенно… прекрасно! — вымолвила она. — Спасибо, что показали мне это чудо.