Просто верь мне!

Через некоторое время девушка расслабляется. Чувствую, засыпает. Наверное, моя усталость дает о себе знать. Я засыпаю тоже. Мы проспали, как убитые до самого утра. Проснулись в той же позе. Только вот руки мои, вероятно, жили всю ночь своей жизнью. Я так же обнимаю ее со спины. Ее попка упирается мне прямо в пах. Естественно, я в полной боевой…

Одна рука просунута под сорочку и сжимает грудь, а вторая, у нее в трусиках. Это все потому, что я спал. Во сне я это контролировать не мог. Она тоже меня хочет. Теперь я точно это знаю. Но девушка подскакивает и начинает метаться по комнате.

— Сережа, быстрее вставай! Он приехал.

Смотрю на часы. Половина десятого.

— Сейчас папа Иртыша выпустит!

— Быстрей! Быстрей! Вставай!

Я натягиваю джинсы, а она пытается затолкать меня в ванную.

— Через час он повезет меня на учебу. Я постараюсь закрыть собаку. Я оставлю тебе свои ключи. Выйдешь и закроешь. Я вечером к тебе на работу сама забегу, — говорит Света и, запахнув халат, уносится из комнаты.

15

Света

Бегом спускаюсь по лестнице, бегу в прихожую, прячу вещи Сергея в шкаф, потом на кухню. Хватаю болтающийся на спинке стула бюстгальтер и засовываю его в карман. Через пару секунд входная дверь открывается.

— Доброе утро, папочка!

— Доброе, — папа смотрит на меня пристально. — Свет, что с тобой? Ты не заболела?

— Нет. Я отлично себя чувствую. С чего ты взял?

— Да вид у тебя такой. Будто бы у тебя жар.

Папа подходит и трогает ладонью мой лоб.

— Ты кушать будешь? Я завтракать собиралась.

— Кофе попью.

Иду на кухню варить папе кофе. Что же делать? Почему я не поставила будильник. Идиотка! Иртыш меня слушается. Только как мне закрыть его так, чтобы папа не заметил. Его обязательно нужно закрыть. Собака у нас серьезная, порвет. Папа и вольер для него построил только потому, что он для окружающих не безопасен. Однажды я бросила калитку открытой, а он вышел и бросился на соседку. Хорошо, была зима, он вцепился ей в руку. Но к счастью, порвал только куртку. Папа любит собак. До Иртыша у нас двенадцать лет жила немецкая овчарка, но Джек, к сожалению, умер. Папа говорит, что от старости. Но двенадцать лет это ведь не много. А Иртышу пошел четвертый год. Мне кажется, что с каждым годом он становится только агрессивней. Его папе коллега подарил, когда тот был еще совсем щенком. Он был таким милашкой, но через несколько месяцев вся милота куда-то испарилась. Так что во дворе у нас живет настоящий волкодав. И я очень переживаю за Сергея.

— Ты пекла вчера что-то? — папа рассматривает стол, на котором остался помытый противень. Я вчера не убрала его обратно в духовку.

— Ага. Штрудель.

— Отлично. С ним я кофе и попью, — улыбается мне он.

— Ой. А я его съела. Прости, пап. Ты же не любишь мучное. Я как-то не подумала, — блею себе под нос я. Идиотка! Идиотка! — Если хочешь, я сегодня после занятий еще испеку.

— Да ладно. Переживу. Испечешь как-нибудь.

Папа садится за стол. Я делаю ему пару бутербродов с сыром и маслом. И собираюсь выйти из кухни.

— А ты?

— А я чего-то не хочу. На ночь объелась вчера. В столовке перекушу что-нибудь.

Я быстренько смываюсь к себе в комнату. Там обнаруживаю Сергея, сидящего в кресле.

— Сереж, я твою куртку в шкаф в прихожей засунула и кроссовки туда же. Еле успела.

Он ловит меня в объятия и целует.

— Сереж, подожди. Папа же дома.

— Но здесь ведь его нет.

Я кое-как высвобождаюсь из его объятий.

— У нас очень серьезная собака. Если я не смогу его закрыть. Не вздумай выходить. Будь у меня в комнате. Папа ко мне не заходит. Я что-нибудь придумаю. Сейчас он повезет меня на учебу. Попробуешь выйти. Если пес будет гулять по двору. Заходи обратно. Я постараюсь отправить куда-нибудь папу и вернусь.

— Да что он съест меня?

— Может, и не съест, но покусает. Это точно.

— Света, собирайся, — слышится голос папы из коридора. Заталкиваю Сергея в ванную. — Меня в больницу вызывают. Отвезу тебя немного пораньше, — папа заглядывает в комнату. Я встречаю его в дверях.

— Хорошо, пап. Пять минут, и я спущусь.

Он закрывает дверь и уходит. Сергей выходит из ванной.

— Я сейчас одеваться буду. Ты что, смотреть будешь?

— Конечно, буду, — с ухмылкой говорит парень. И садится в кресло

Стою, смотрю на него как дурочка. Его рука у меня сегодня в трусах побывала. Я прекрасно это ощутила, когда проснулась. А я стою и мнусь. Боюсь халат снять. Да, вчера я была и так слишком смелая. Куда сегодня эта смелость подевалась? Может, дело в присутствии папы в доме. Я и так напряжена как пружина. А он глаз с меня не сводит.

— Может, отвернешься?

— Не, а, — улыбается он и подмигивает мне. — Свет, не лишай меня удовольствия. Я обещаю только смотреть. Руками трогать не буду.