Просто волшебство

– Ну так как? – продолжил Питер. – Будем стараться, чтобы либо миг настоящего длился как можно дольше, либо мириады мгновений следовали одно за другим?

– Будем! – рассмеялась Сюзанна.

Они побрели вперед. Сюзанна приподняла голову. На ее лицо попеременно ложились, сменяя друг друга, то прохладный узор теней, то теплые блики. Она слышала пение птиц, жужжание насекомых и суету невидимой дикой природы, чувствовала запахи земли, растений и аромат мужского одеколона. Она ощущала каждую шероховатость, каждый камешек под ногой и стальную, но сейчас расслабленную и теплую под тканью рукава руку Уитлифа, о которую она опиралась.

Она с улыбкой повернула к нему голову и заметила, что и он улыбается ей – ленивой, искренней, счастливой улыбкой.

– Впереди есть место, где можно присесть, – сказал он. – Предвижу, что оттуда открывается чудный вид.

– Точно, – кивнула Сюзанна. – Это тропа проложена с чрезвычайной предусмотрительностью – все в угоду гуляющим. Вы уже имели возможность убедиться в этом, когда мы с вами ходили к водопаду.

Они немного постояли, созерцая открывавшийся в проеме между деревьев – на первый взгляд естественном – вид: бескрайние луга, за ними дом и конюшни, а в центре пейзажа, как на картине, дуб.

Вот она стоит и созерцает эту красоту здесь и сейчас, думала про себя Сюзанна, пытаясь, не пошевелив пальцами, прочувствовать все до конца, навсегда запомнить даже такие подробности, как ощущение мягкой ткани рукава виконта Уитлифа.

– Тропа поднимается на холм, – сказала она, указывая вперед. – Сверху открываются великолепные виды. Самый живописный, по-моему, – это вид на реку с маленьким мостиком.

Прежде чем подняться на пригорок, они останавливались не раз, чтобы полюбоваться то рукотворной красотой парка, то сельской идиллией, то раскинувшимися вокруг бескрайними пашнями.

– Видели бы вы Сидли, – сказал Питер, щурясь вдаль, когда они замерли, глядя на пестрое мозаичное покрывало полей, разделенных живыми изгородями. – Вы, кажется, там не бывали. Я нигде не видел ничего красивее Сидли. Скорее всего я сужу пристрастно. Наверняка. Даже здесь щемит. – Он похлопал ладонью по груди и, неожиданно повернувшись к Сюзанне, хитро улыбнулся. – Щемит тот самый орган в груди, качающий кровь.

– Это сердце, средоточие наших самых высоких чувств, – признала Сюзанна, – хотя бы только потому, что мы его избрали их средоточием. Как, наверное, чудесно, иметь свой собственный дом. Я вас понимаю, это естественно, что вы воспринимаете свое имение не столько разумом, сколько через призму собственных чувств.

– Надеюсь, у вас тоже когда-нибудь будет свой дом, – сказал Питер, потрепав ее по руке, которой она держала его под локоть.

Они двинулись дальше по тропе, сначала спускавшейся по склону поросшего лесом холма, а потом снова забиравшей вверх и выводившей на открытое пространство, откуда наконец открывалась река. Ее русло здесь было значительно уже, чем при впадении в озеро. Берега соединял маленький деревянный мостик, так сильно выгнутый, что на нем с обеих сторон были сделаны ступеньки. Бежавшая под ним река с заболоченными берегами из-за отражавшихся в ней деревьев казалась темно-зеленой.

– Да, – проговорил Питер, когда они остановились, – вы совершенно правы. Это самый живописный вид из всех. Даже лучше того, что открывается от водопада. Там потрясающая картина, но, как и большинство здешних пейзажей, она, кроме девственной природы, захватывает еще и пространство обитания человека. Здесь же перед нами только красота дикой природы.

Сюзанна, выпустив руку Уитлифа, повернулась к нему лицом. Возвышавшийся за ними холм уходил в самое небо. Сзади и по бокам их сплошь окружали деревья. Они густо росли также внизу по берегам реки с мостком, подбитые снизу сплошным покрывалом из подлеска и папоротника.

– Мне это раньше не приходило в голову, – сказала Сюзанна. – Но вы правы. Наверное, я именно поэтому люблю здесь бывать. Здесь находишь…

– Убежище?

Но Сюзанна, нахмурив брови, отрицательно покачала головой.

– Скорее, уединение, – уточнила она. – По-моему, это более удачное слово.

– Давайте отдохнем немного, – предложил Питер. – Здесь негде присесть, но земля, кажется, сухая. Дождя не было вот уже несколько дней.

Он опустился на корточки, провел рукой по траве и, подняв ладонь, показал, что земля действительно сухая.

Сюзанна опустилась на землю и, подтянув колени к груди, обхватила их руками. Виконт Уитлиф улегся на бок рядом, подперев одной рукой голову, а другой слегка поглаживая траву.

Солнечные лучи приятно пригревали.

– Слышите? – через несколько минут спросила Сюзанна.

Рука Уитлифа замерла.

– Водопад?

– Да.

Некоторое время они прислушивались. Но вот Питер положил свою ладонь на руку Сюзанны, покоившуюся на ее колене.

– Сюзанна, – сказал он, – мне будет не хватать вас.

– Не стоит думать о будущем, – ответила она. Но прежде чем проговорить это, ей, чтобы успокоиться, пришлось сделать глубокий вдох.

– Вы правы, – согласился Питер. Его ладонь соскользнула с ее руки, он отбросил в сторону шляпу и перевернулся на спину. Согнув одну ногу, он прикрыл от солнца рукой глаза.