Просто волшебство

«Я скоро уеду и хочу сказать вам: вы мне небезразличны».

Мэри Фишер, пансионерка средней школы, поднимавшаяся в это время по лестнице, обернувшись, увидела у дверей Сюзанну.

– Мисс Осборн! – радостно воскликнула она. – Мы с мистером Аптоном, по вашему совету, внесли в эскизы декораций изменения. Получилось отлично. Пожалуйста, посмотрите их!

– Конечно, конечно. Я сгораю от любопытства. Ведите меня, Мэри, – с широкой улыбкой, отозвалась Сюзанна, развязывая ленты капора. – Вы трудились весь день? Какие молодцы!

«Я скоро уеду и хочу сказать вам: вы мне небезразличны». «Я скоро уеду…»

И он уехал.

Глава 20

Из Бата Питер отправился прямо в Сидли-Парк. Чтобы остаться там навсегда.

«Можете кое-что для меня сделать?» – попросила она. Вот он и сделал. Она, возможно, никогда не узнает, что просьба ее исполнена, как он не узнает, что ей с того. Как бы то ни было, а он вернулся. Он ее любит, а потому сделает так, как она хотела.

Питер еще надеялся, что любовь уйдет так же внезапно, как пришла, – ведь приятного в ней мало – одни горечь и разочарование, если уж на то пошло.

Возвращение Питера привело мать в восторг. Не помня себя от радости, она говорила и говорила о предстоящем Рождестве. А праздник, теперь ясно, будет просто чудесный: ведь он, Питер, приехал и сможет воочию убедиться в том, как прекрасно она все для него придумала. Четыре сестры Питера – Барбара, Дорис, Эми и Белинда – все, кроме средней, Жозефины, которая жила с мужем и его родственниками в Шотландии, тоже собирались на праздник в Сидли. Приедут они – значит, приедут их мужья и дети, которых на четырех сестер приходилось в общей сложности девять. А раз речь идет о таком празднике, как Рождество, стало быть, приглашена и многочисленная родня со стороны мужей. Без приглашения остались только дяди: пять лет назад Питер ясно обрисовал им свою позицию, хотя с тех пор, изредка встречая кого-то из них в Лондоне, научился держаться с ними приветливо.

И разумеется, ожидалось семейство Флинн-Поузи. Как же без них?

Что ж, он вытерпит все это. И даже постарается получить удовольствие. Покажет себя радушным хозяином.

Мать сразу же, в день его приезда, повела Питера в столовую показать и рассказать, как она намеревается преобразить комнату, чтобы ему здесь было удобно и приятно.

– Я об этом подумаю, матушка, – ответил ей Питер. – Пожалуй, у меня есть кое-какие свои соображения.

– Конечно, конечно, душа моя! – просияла мать. – Все, что хочешь, лишь бы это не нарушило общую картину того, что я задумала. Как все-таки замечательно, что ты снова дома!

На этом Питер решил пока остановиться. Говорить с матерью всегда было непросто – все равно что биться головой об стену.

«И поговорите с матерью, Питер. Поговорите серьезно. Объясните ей, кто вы. Быть может, она всю жизнь была так поглощена своей любовью к вам, что на самом деле совершенно вас не знает. Вероятно… возможно… ей неизвестно, чего вы хотите».

Они с матерью, в сущности, никогда серьезно не разговаривали. Правда, однажды он вступил с ней в противоборство, что привело их обоих в ужасное расстройство, и до задушевных бесед дело так и не дошло. Новых, равноправных отношений взрослого сына и матери не получилось.

Но скоро все обязательно изменится. Он с ней поговорит. Не смалодушничает перед ее железной волей. Вот только повод для серьезного разговора нелепый – лавандовая столовая.

Почти все время, остававшееся до Рождества, Питер проводил во вдовьем домике, где полюбил бывать. Он часами просиживал там, растопив в гостиной камин и наслаждаясь покоем. Ему всегда нравился этот дом, который содержался в чистоте и порядке, даже когда там жили только гувернантки сестер и его учителя, занимавшиеся с ним до его поступления в школу, а иногда и потом, во время каникул. Вдовий домик представлял собой отдельный небольшой коттедж в уединенном уголке парка в окружении очаровательного садика.

Идеальное жилище для матери…

Как и в прошлый свой приезд, Питер бывал у соседей с визитами. Навестил и Тео.

– Кстати, должен тебя поблагодарить за то, что ты устроил матушке и Эдит встречу с Сюзанной Осборн, – сказал Тео, когда они с Питером сидели в библиотеке за бокалами бренди. – Я узнал об этом из их письма на следующий день. Когда после самоубийства Осборна Сюзанна исчезла, я был в школе и потому не видел, в каком расстройстве пребывало наше семейство. Все эти годы матушка думала, что Сюзанны нет в живых.

– А письма Осборна сохранились? – поинтересовался Питер.

– Сохранились, – подтвердил Тео, протягивая ноги поближе к горящему камину. – Они лежали в сейфе в бывшем кабинете Осборна. Я туда никогда не заглядываю: комната завалена старыми газетами, которые я на днях собираюсь разобрать. Предсмертную записку Осборна к отцу я никогда не видел, пока, получив от матери известие, не нашел оба письма. Одно из них – то, что к Сюзанне, – до сих пор не распечатано. Полагаю, я должен его ей отослать, хоть, как считает матушка, Сюзанна отнюдь не жаждет его видеть. Странно как-то.

– Скорее всего она просто боится его читать, – высказал предположение Питер.