Просто выжить

— Ладно, хохотушка, ладно — заулыбалась Морна. — Поспи вона лучше, пока не трясёт. Приедем-та поздно, да пока разгрузимся, да то, да сё, кто знат, когда спать ляжем.

А и правда, встали до петухов, можно и подремать.

Елинка натянула на ноги край подстилки и, потыкав, сдвинула тюк с одеялами. Солнце уже встало, но ещё не пекло, небо было бездонным и ей казалось, что она падает прямо в туда, в эти пушистые облака, купается в них. Телегу не трясло, чуть покачивало, как колыбель. И усыпалось так же, как в колыбели — сладко-сладко.

Глава 16

Днем, в самы солнцепёк, сделали маленькую стоянку. Дорогу Вара знал, свернул в разрыв кустов и, метров через 10 от дороги, вывез на полянку с ручейком. Кука распрягли, стреножили верёвкой и пустили попастись.

— Пока сонце-та в зените — в тенёчке перебудемся. И самим легче, и животину томить не станем.

Вара только угукнул в ответ. Елинка вообще заметила, что он не слишком разговорчивый. Когда не спрашивают или не обращаются прямо к нему — всегда молчит.

С краю поляны было старое костровище, там и развели огонёк. Есть не хотелось, от жары всех разморило, но чай Морна сделала и всех заставила выпить по кружке.

В путь тронулись часа через два. Дорога надоедала. Ровные скучные кусты мыльнянки, как в коридоре едешь. Сама дорога не широкая, утоптанная, видно, что не слишком часто тут ездят. Местами даже травка пробивалась. Поди какой-нибудь особо стойкий сорняк. Лучше бы вместо мыльнянки деревья были. И тень, и, опять же, хоть посмотреть по сторонам. Может где село другое или еще что-то интересное. Но нет, так и тянулись по дурацкому «мыльному» коридору. Ближе к вечеру в полотно дороги стали вплетаться боковые ветви. То с левой стороны, то две с правой, и сама дорога стала пошире и похуже. Появились ямки, местами камни, почва какая-то другая цветом стала и пылила. К тому времени, как вьехали на мощеную часть дороги Елинке уже совсем муторно было. Но, оказалось, это — цветочки. Она вылезла из телеги и попробовала идти пешком. Дорога была мощена булыжником скверно, местами камни шатались, а местами и отсутствовали. Чуть ногу не вывихнула. Залезла снова в телегу. Трясло немилосердно, не помогала ни солома, ни толстое одеяло поверх соломы. Все камушки и выбоины пришлось попой пересчитывать. Растрясло её знатно.

Уже почти в темноте подъехали к какому-то дому. Стучали в ворота, собака с цепи рвалась, охала вторая Морна, причитала над ней. Елину вырвало. Стало легче. Ей сунули кружку с каким-то кисловатым питьем и это было так кстати, так во-время… Но Морн почему-то всё равно было две.

Утром Елина проснулась от крика петуха. Всё, как обычно. Только тело ломит.

— Уж не заболела ли я?

И тут она вспомнила. Две Морны…

— Сестра-близняшка, не иначе. Это вчера я никак сообразить не могла. Интересно, Корна такая же? Или городская — «балУванна»? Кстати, про близнецов можно было и догадаться. Морна и Корна… Не слишком у родителей с фантазией было. Морне бы вот другое имя подошло. Что-то ласковое и мягкое.

Марьюшка — например, или там — Настенька. Хороший она человек. А уж как корову предложила купить — у меня глаза защипало. Это ведь, как минимум, за весь год доходы от хозяйства у неё. И ведь ничего особого я не делала. Просто отнеслась к ней так, как она ко мне. Золотая тётка… Надо же, как я привыкать-то быстро стала, что — молодая. По сути — то — я ведь ее чуть не вдвое старше.

Кровать, на которую её уложили была не впример той, деревенкской. И матрас помягче, да и подушка — явно пуховая. И пух хороший, не кура щипаная, гусинный, наверное. Даже вставать лениво. С другой стороны посмотреть — организм молодой, много ли ему сна нужно? Так что — рррота, подъём!!!

Глава 17

— Вот где бы умыться здесь? И шуметь не хочется, может спят еще люди. На улице только-только светать начало. Вот эта, наверное, на улицу дверь…

Прямо в дверях она натолкнулась на Вару.

— Доброе утро!

— Доброе, эта… Ты, девка, не заболела ли?

— Нет, всё хорошо. Просто растрясло меня в дороге. Меня и раньше укачивало всегда… Ааапс…

У Елины аж дыхание перехватило. Чуть не ляпнула про автобус. Одна радость, что он её дурковатой считает.

— Вара, а где тут умыться можно и туалет?

— Ну, пойдем, эта, проведу.

Повел от крыльца за угол, за дом. Махнул рукой — туда, мол дальше.

— Спасибо.

— Ты, эта, постой, девка. — Схватил за руку.

Сердце у Елины в пятки ушло. Он не Шварценеггер, конечно, но крепкий мужик. А она подросток, даже смешно думать — справится с таким.