Простофиля

Познакомились девчата давно, им не было и по два годика, когда вдруг, как гром среди ясного неба, что озаряет полночный закат, наполненный всеми красками прожитого дня, пускающий свои листья по течению ветра, поняли касанием руки, что им необходимо заговорить.

После этого были долгие прогулки по вокзалам, пристаням, полустанкам превосходного необъяснимого детского молчания, которое иногда перетекало в неспешный разговор.

ЗАМЕЧАНИЕ АВТОРА.

При всем уважении к читателю, словами это сложно описать, так как не все персонажи имеют четкое выражение.

Далее по тексту.

Они прогуливались по темным улочкам Шиоши, притупливая свой взор только на том, что многие авторы могли описать только словом “прелесть”. Это была большая, провинциальная по названию, но не по геолокации арена присяжных, где каждый если не присяжный заседатель, то как минимум должник судьбы. Миновать эту область было просто невозможно, запахи бархатных балахинов так издали напоминающий сырой изюм, смешаннный с промельченным пропеченным миндалем, просто так не давали пройти никому, не взглянув на это “прекраство” с невозмутимым выражением лица; как маски что использовала мама Кимы, придаваясь фантазиям о детстве, папа же на это все реагировал молча, слегка прикрыв рот рукой.

Издали сквозь гущу проносившейся толпы, заметили они укромный уголок, прекрасно обрамленный длинным фасадом балконов, с которых монолитом разносилось звучание деревянных бубенцов прикрепленных в висячем положении на горизонтальных струнах, служивших дверью для появившихся гостей.

Мама: Там интересно.

Папа: Превосходно.

Кима: Туда.

Заги: Куда?

Папа: Превосходно.

И они неспешной походкой направились в сторону этого необъяснимого монолитного журчания, которое выстилало перед каждым из гостей улочки сарафан ручьев, ведущий и возвышающий, зовущий всех именно туда, что даже человек не сразу понимающий, мог с легкостью найти дорогу.

Заги: Куда?

Итак, они продолжали свой путь, в необузданную незыблемость присущему каждому туристу понимания незнания странствия. Мимо проходили так хорошо знакомые, но необъяснимо изменившиеся перламутрово-серые, бело-закатные, мутогенно- гендеромумифицированные, что не сразу можно было понять, что находятся странники все в том же, так хорошо знакомом Шиоши.

Развивались в такт прохожим и растительные участники дорожного движения: манкипады вывивали свои побеги сквозь цепи сковавших их условностей, себастои все также блудили, показывая даже не заинтересованному зрителю неловкие телодвижения своих кистей, бержероны же при всем любопытстве только и могли что вертеться стоя, словно вихрь песчинок в неглубокой гостинице.

Мама: Мы дошли.

Все: Конечно дошли.

Из всего многообразия имеющегося в маназинчике товара сложно было выбрать что-то одно, на это был способен только избранный, или как говорил папа,– “это подвластно только богу”,– кто это такой Кима и Заги не знали, но догадываться, отличительная черта преимущества детей перед взрослыми.

ЗАМЕЧАНИЕ АВТОРА.

Сужение глаз или зрительных объектов восприятия образов, как медицинский термин автору не знаком.

Далее по тексту.

Мама: Интересная маечка.

Заги: Куда?

Кима: Не на нас.

Папа: Ты проголодалась?

Заги: Немного.

Мама: Скоро.

Кима: Быстро.

Папа: Медленно.

Заги: Заманчиво.

Мама: Молча.

Кима: Не на нас.

Папа: Кратко.

Заги: Крошечно.

Мама: Интересная маечка.

Эти разговоры могли бы продолжаться вечно, если бы не она, такая единственная и незаметная среди всей роскоши безмятежных тканей пьянящих толщиной линии своей простоты.

Оксан, так звали хозяина магазина и по-совместительству директора по благоустройству муниципальных погребален древнего Шиоши. Свою карьеру он начал давно, ещё во времена ХХМI правителя этого сказочно определенного города, не определиться с выбором профессии тогда было легко и понятно. Какое нескончаемое удовольствие приносило видеть как все твои усилия, молодого и независимого, закладываются как фундук в шоколад; прохладный денёк был тому вестником.

“Хупаг”, или как называли его местные “одаренная” как название никогда не нравилось Оксану, но память о родоначальниках обойти стороной было просто нельзя, тем более должность обязывала. Приснилось или нет, но место нашлось сразу, одолеть плеяды бубенцов было не под силу даже самым стойким.

Древняя легенда гласила, что только самый сильный может встречать гостей, но кого отнести к таковым, поэтому первый полномочный государь решил придумать загадку для избранных судьбой: на четыре равноудаленных друг от друга камня подвесили по яблоку, под которыми были закреплены параллельные канавы сливающиеся одна в другую без исключений, разгодавший загадку оставлял на месте по бижу, средних размеров изделию, в последствии их переименовали и закрепили как верный знак гостеприимства.

Товар он завозил с одного конца света, в меру образования об остальных история умалчивала, зато с транспортом и куриерями проблем особо не было, именно поэтому Оксан так любил и ценил свой храм без привилегий. Никого из равных он не выделял, лишь иногда мог дать волю случаю и забыть про церемониал.