Простофиля

Кладя на боковую дребезжащего петуха, Малик сразу почувствовал что-то неладное. Самри тихо посапывал в сторонке, не подавая признаков волнения к жизни, да и как это сделать, когда накануне он успел встретить Рики, провожающего в направлении дома двух знакомых девочек.

– Привет ребята.– в сумерках голос Самри звучал угрожающе спокойным.

– Милиция!– завопила Заги на всю улицу, желая привлечь внимание к надвигающейся опасности.

Рики: Мы попали.

Кима: Нет, еще не дошли.

Самри: Куда.

Кима: Домой.

Самри: Я с вами.

Заги: Только по пути заглянем.

Рики: Обязательно.

И ребята двинулись по темным улочкам, слегка подсвечиваемым проглядывающим сквозь вершины домов месяцем. Они любили ночные прогулки в тишине, чего нельзя было сказать про Милиционера, их давнего товарища, работающего обычно по ночам на улице Мили. Суть появления данного хозяйствующего субъекта, уходит своими корнями в далекие времена существования беззакония и всеобщего разгула Дятей, злостных и действительно опасных существ, что не принимая законы жизни общества, всеми рычагами своего происхождения стремились показать свою власть над людьми.

Милиционер Зарик, как любя называла его Заги жутко раздражая этим Рики, как всегда читал “Буклет по всеобщему подчинению ”, не замечая никого на своем пути к месту службы на третьем нечетном повороте от начала улицы. История возникновения его профессии была жутко загадочной и мрачной, поэтому он не стесняясь любил делиться ею с детьми.

– Зарк, давай без прелюдий.– деловито, по имени обратился к Милиционеру Рики.

– А вам не надоело, поздно же уже.– радуясь встрече с “короткими” обрадовался Мент, как сокращая прекрасное воззнаменование призвания, думал о себе Зарик.

– Лучше поздно.– срезюмировал Самри, расставляя руку под приветствие.

Этому странному жесту его научила Мила Актриса, что играла в одной постановке с Маликом, который иногда подрабатывал в Театре Артистом.

– Как я сюда попал и что делаю.– входя в роль, зачитывал эпизод Шизана из “Большого Живого”Малик.

– Ты Живой.– искренне удивлялась Мила, закладывая руку к голове, украшенной короной принцессы Пробы.

– Все не по сценарию!– вопил Режиссер спектакля, что не понимая замысла актеров подавал им свое видение.

– Ты кто?– не унимался Шизан, глядя взор к взору в брата принцессы Пробы, принца Кара, исполняемым Актером, что в провинциальной жизни являлся Пекарем из Булочной неподалеку по имени Хеван. Небольшого роста, статный мужчина, который всегда считал свою профессию призванием, держал в своих печах лучшие булки и булочки провинции.

– Это мой брат, принц Кар.– искренне представила Шизану принцесса Проба своего брата.

– Брат!– встревожился Шизан набрасываясь на брата принцессы.– Но если брат, тогда восстанет.– продолжал свое темное дело Шизан.

– Он теряет голову.– устремляя свой взгляд в труппу, обратился Режиссер к своему Ассистенту.

– Я поймал.– подыграл Мастеру Ассистент.

– Но что же с вами происходит.– искренне взмолилась Мила выходя из роли.

– Да это никуда не годится.– согласился с Актрисой Режиссер, прерывая постановку.

Вся труппа разошлась в ожидании вдохновения мастера и Малик с Милой направились в сторону ожидающего на дальних рядах Самри.

– Привет.– подавая бутафорскую перчатку, обратилась Актриса Мила к парню.

– Здравствуйте.– протянул свою руку сын Малика, улавливая в движении накладную грудь Актрисы и краем взора замечая падение руки.

– Толковый мальчуган.– ответила Мила старшему Бара, уходя в Примерочную.

Больше повстречать Милу в жизни он не мог, но спектакли с ее участием посещал с любовью и одухотворением “толкового мальчугана”.

– Ты что-то обронил,– замечая падение неестественного предмета удивился Милиционер.

– Да и ладно.– ехидно усмехнулся Самри, выдавая своим видом капельку смущения.

“Буклет по всеобщему подчинению” был отложен в сторону и слюбовавшийся Зарк решил рассказать ребятам легенду про Главного Дятя, что держал в страхе и ужасе первых прородителей его древнейшей профессии.

Нормы формирования общества, заложенные Великим Ремноном и узаконенные отцами, складывались чередой благорадушного взаимоотношения между всеми ветвями Власти, что выделялись на платьях и одежде сведующих отдельной Символикой. Приближенные к отцам Властители не употребляли себя как отдельный класс, поэтому Гербарий обильно подаренный в их подчинение, предпочитали преподносить в качестве комплимента своим помощникам, которые не жалея естество покрытия с легкостью вонзали его в свою принадлежность. Нормы коммуникации между отдельными равноудаленными сословиями узаконились при помощи опыта, накопленного прошедшими сквозь многое отцами. Но подкласс Ирди, гордый и всезнающий, не мог подчиниться условиям равнозначного партнерства, так как по подсчетам Счетоводов их подкласса, обозначал преимущество по первоначальному признаку большинства. На общей коллегии вершин и сословий, перед всеми выступил Главный Ирди, по имени Дять, который сразу дал понять отцам и Властителям, приближенным по замыслу Символа, что взаимоотношение его подкласса никак не сойдется с мнением Старейшин.