Простофиля

Кротовидные хомята выбегали не обращая ни на кого внимания, и мчались словно унесенные ракетой в дальний космос своих предков; висложаберные переножки, так и стремились угостить каждого встречного, дальновиднознакомого своей в меру дышащей манерой передвижения; переменчивые миллионщики бросали на всех свои заметные, переменчивые взоры, что даже у самого хорошознакомого с данным видом специалиста возникали сомнения в своих наблюдениях; плотоядные зубастики иногда выныривали на поверхость, чтобы озарить всех обитателей своей недавнозаточенной, прилежноухоженной шевелюрой, слегка свисающей и сразу подстрегаемой первыми рядами отточенных резцов; восторгающиеся умята переносили всю тяжесть надвигающегося перевоплощения на своих товарищах, громко рвущихся в бой и нескладно несущих всю небольшую томность собственного существования.

Такая картина представала перед взором недавно огрубевшей, но по мнению зеркал свежей словно маковая росинка, Грачик Маниях или как было написано на витрине Грач Мании.

Много лет минуло с тех пор как она приземлилась в данной глубинке. Ветра судьбы много промиль насчитали на счетчике летоисчесления ее семьи. Историю возникновения и происхождения ее рода хранили многочисленные свитки, удобно расположившиеся на полках старинной библиотеки Катонического замка, в котором она проживала. С виду это была неприступная глыба, сложенная из монолита верховного Строителя и ввергающего всех своей ужасающей красотой. Как панцирь идущего на охоту ежа, вздымались многочисленные шпили, уносящие в поднебесье немногочисленных скалолазов, старающихся покорить непроходимые вершины взывающие гром и дающие независимые источники питания для всего огромного парада светотени. Временами закупоренные ставни ловко подыгрывали веселому течению струй воздуха, разнося по округе пугающе-прекрасное оркестровое представление, дирижером которому был Созидатель, невольно сошедший в пелену магии звука. Весь огромный замок обрамляла небольшая парковая зона, в которой легко было заблудиться в темноте и принять немногочисленных сторожей за неприродного рода обитателей Катарин, где нет места для посторонних взглядов.

Для своих слушателей, Грачик иногда складывала фрагментарную тропинку, ведущую к природе происхождения ее семейства, полностью уместить весь путь развития было проблематично физически, много времени требуется чтобы уместить детали создания форм и взаимосвязей, ведущих от первого прородителя и до сих пор. Отбрасывая сублиматические связи, удобно расположившись на пригодных для того сидаках, она украдчиво начинала повествование о существовании мира, в котором не было места для постороннего слушателя. Временами, в дни тягостного молчания, она вела весьма скромную беседу, чтобы даже неискушенный знаток мог понять смысл речи, доносившейся до его околоракушной впадины.

В далекие годы хранителей существования, прибыл с посланием к отцам всего сведущего и неподвластного, сатрап Великого Ремнона.

Сатрап: Заявляю.

Отцы: Что.

Сатрап: Волею судеб и изъявлению Великого Ремнона быть.

Отцы молча согласились с приведенной истиной и по велению души, слега подвязанной волей Великого Ремнона, установили заповеди несогрешимости, укоренив в сердцах сведующих непоколебимою сущность быть.

После этого отцы скрепили документ критикой подвластной только их умам, и отослали сатрапа Приносящего к владыке его. Много пути преодолел посланец, запылился документ, сдул Великий Ремнон пыль с данного мандата, неспеша вывел каждую летописную клинопись на нем, остался доволен и с тем покинул мир писаний. Так по сказаниям и появился род Маниях, в меру уполномоченный, и так обреченно далекий до нынешних времен.

Впервые упомянутые Манияхи, Оброк и Колонна познакомились на зачтении. По настоящему, показалось бы это вымыслом, только сказания тех далеких лет запечатлели в фрустральных записях идилию взаимоотношения данной пары. Долго ли вынашивала своего первенца красавица Колонна, о том молчание, но появилась на свет Дамила Неокрами Маниях. Много интересного привнесла она в свет предков, рано родила, и назвала брата своего по возрасту отцов – Еуна. Привыкал мальчик недолго к имени своему, матерью подаренному, быстро свыкся, и в приближенные комнаты входил с высоко поднятой головой, и слегка запрокинутой челкой. Так и назвал жену свою он Челка, познакомились они на низкосветском рауте в честь прибытия Муххамеда Аллахмутского, жесткий был человек, но в тот же час и справедливый по своим часам, часто зазывали его в гости правители всех мастей и рангов, чтобы услышать незатейливый итог их стараний. Свел Муххамед Аллахмутский брови свои и объявил Еуна и Челку загадкой времени, что было для тех лучшим комплиментом от Повара. Незамысловато, что дети их выбрали именно эту профессию призванием своим, а дети их детей любимым увлечением.