Простофиля Вильсон

— Доброе утро, мистер Хиггинс, разрешите познакомить вас с графом Анджело Капелло.

Снова рукопожатие и взгляд, исполненный восторга.

— Рад познакомиться!

Граф Анджело, улыбаясь, вежливо кивает ему:

— Очень приятно!

И Хиггинс отходит в сторону.

Нельзя сказать, чтобы местные жители чувствовали себя вполне непринужденно во время этой церемонии, но, будучи людьми бесхитростными, они и не пытались притворяться. Ни один из них никогда в глаза не видывал титулованных особ и не ожидал встретиться с ними здесь; то, что они сейчас услышали, ошеломило их, захватило врасплох. Некоторые попытались выйти из неловкого положения, прохрипев: «милорд!», или «ваша светлость!», или что-то в этом роде, но большинство было настолько подавлено непривычным словом, вызвавшим в их мозгу смутное, пугающее представление о раззолоченных залах, дворцовых церемониях и коронациях, что они лишь пожимали дрожащей рукой пальцы близнецов и молча отходили прочь. Время от времени какой-нибудь сверхдружелюбный чудак, какие попадаются на приемах повсюду, тормозил процессию и заставлял всех ждать, пока он осведомлялся, как понравился братьям городок, и сколько они намерены в нем пробыть, и здоровы ли их родственники, а потом приплетал к разговору погоду и выражал надежду, что скоро станет попрохладнее, и так далее и тому подобное, чтобы потом иметь возможность сказать дома: «У меня была довольно продолжительная беседа с ними». Но вообще никто не сказал и не сделал ничего такого, что заставило бы город краснеть, и церемония знакомства состоялась по всем правилам этикета.

Затем завязался общий разговор, и близнецы переходили от группы к группе, весьма непринужденно болтая с гостями, за что удостоились похвал и всеобщего расположения. Хозяйка с гордостью наблюдала за их победным маршем, а Ровена в приливе радостных чувств твердила про себя: «Неужели они и вправду принадлежат нам, целиком и полностью нам?»

Ни мать, ни дочь не имели ни минуты покоя. Их рвали на части расспросами о близнецах, их теснили замирающие от любопытства слушатели, и только сейчас они осознали во всей полноте, что такое Слава, как грандиозна ее сила и почему во все времена и эпохи люди приносили на ее алтарь все свои скромные утехи, богатство и даже жизнь, лишь бы вкусить это великое неземное счастье. Поведение Наполеона и ему подобных нашло себе в этот час объяснение и… оправдание.

Когда Ровена выполнила наконец свои обязанности хозяйки внизу в гостиной, она поднялась на второй этаж, где тоже собралось множество народа, ибо гостиная не могла вместить всех визитеров. Здесь ее снова окружили жаждущие что-нибудь узнать о приезжих, и снова она поплыла по розовому морю славы. Время близилось к полудню, и тут Ровена с грустью подумала, что кончается самый чудесный эпизод в ее жизни и ничто уже не может продлить или повторить это счастье. Но грех роптать, хорошо и так: торжество шло с самого начала по восходящей, это был замечательный успех.

Вот если бы еще близнецы показали в заключение что-нибудь необыкновенное, что-нибудь из ряда вон выходящее, что-нибудь, способное вознести их еще выше в глазах публики, что-нибудь вроде «электрического фокуса»…

В эту минуту дом задрожал от стука и грохота, и все кинулись вниз — узнать, что там происходит. Оказалось, что это братья-близнецы уселись за фортепиано и принялись виртуозно барабанить какую-то классическую пьесу. Вот теперь Ровена была удовлетворена, вполне удовлетворена.

Публика долго не отпускала молодых иностранцев от фортепиано. Обыватели были потрясены и восхищены их игрой и боялись даже подумать о том, что это наслаждение окончится. Музыка, которую им приходилось слышать до сих пор, вдруг показалась им бездушным ученическим бренчаньем, некрасивым и неизящным, по сравнению с каскадами пьянящих звуков, которые извлекали из инструмента приезжие. Жители Пристани Доусона чувствовали, что раз в жизни на их долю выпало счастье послушать подлинных виртуозов.

Глава VII Таинственная красотка

Одно из главных различий между кошкой и ложью заключается в том, что у кошки только девять жизней.

Календарь Простофили Вильсона

Гости неохотно расходились по домам, горячо обсуждая сегодняшнее событие и выражая единодушное мнение, что вряд ли Пристань Доусона дождется другого такого дня. На этом приеме приезжие молодые люди приняли несколько приглашений и сами вызвались исполнить дуэт на фортепиано в любительском концерте, который устраивался с благотворительной целью. Местное общество встретило их с распростертыми объятиями. Но кому особенно повезло, так это судье Дрисколлу: он сумел заполучить близнецов для прогулки по городу и был преисполнен гордости, что он первый публично покажется с ними. Братья уселись в его экипаж и покатили с ним по главной улице; отовсюду на них взирали сонмы любопытных, облепившие все окна и заполнившие тротуары.