Простой советский спасатель-4 (СИ)

Я вытащил мужика из ямы и повел в сторону пешеходной зоны. Дама с внучкой отказались от помощи и остались сидеть на песке. Женщина вытащила блистер с таблетками и сунула под язык какое-то лекарство. «Сердце, — отметил я про себя. — Не забыть прислать к ней врача на всякий случай».

Сдав мужика с рук на руки врачам из скорой и объяснив, что с ним приключилось, я метнулся к автоматам. Опустил три копейки, железный агрегат вздрогнул и погнал по своим искусственным венам вкусную сладкую воду. Возмущенно забурчал краник, открывая заслонку и выпуская воздух, и в стеклянный стакан полился лимонад.

Возле крайнего стояли три пацана, я кинул на них взгляд и забыл бы, если бы не случайная фраза одного из них.

— Вот это кипиш пацаны навели! Ты видал, Рожа, как менты засуетились! А эти, короеды, носятся курами без башки по пляжу. Вот смеху-то!

— Ага, Радист молоток! Такое отчудил! Че, еще по сто грамм?

— Наливай, — кивнул первый.

Тот, которого назвали Рожей, кинул монетку в автомат, дождался, когда стакан наполнится и протянул его собеседнику.

— Держи, Вобла.

Я хмыкнул, и правда на воблу чем-то похож: глаза чуть навыкате, нос с горбинкой и оспины по лицу, как чешуйки

— Че уставился?

Я удивленно моргнул, допил лимонад, поставил стакан и ласково уточнил:

— Это ты мне… мальчик?

— Вобла, ты че, не надо, Вобла, пошли отсюда. Слышь, Скворец, скажи ему, — обратился Рожа к молчаливому третьему.

— Пошли, Вобла, ментов много, нам еще за Радистом чесать. Если в гадюшник опоздаем, точно на учет поставят, гады. И препод весь вечер ныть будет, морали читать.

— Бывай, фраер, — сплюнул Вобла и позволил друзьям себя увести.

М-да, шпана совсем оборзела. И куда только родители смотрят. Я нахмурился, пытаясь понять, чем меня так зацепил разговор мальчишек. Что натворил Радист, и кто он вообще такой, интересно? А если это пацаны кипиш устроили? Тьфу, ты, черт, привязалось словечко.

Я задумчиво кинул копейку в автомат, получил свою минералку, и пока пил прикидывал все за и против. По всему выходило, пацаны никаким боком не могли включить сирену. Если только не были радиолюбителями. Во всяком случае, хотя бы один из них. Например, Радист. И то это не точно.

Я задумчиво допил воду, выбросив из головы шпану с их загадочными разговорами. Подожду, что родная милиция расскажет, а потом решу, говорить или нет про странноватых ребят. Вернул стакан на место и уже двинулся к спасательной вышке, когда заметил знакомую личность.

Мужик в бейсбольной кепке совершенно не скрываясь, сидел в тенечке на скамейке. Козырек, как всегда, скрывал его лицо. Подозрительный товарищ видимо задремал. Во всяком случае, так мне показалось: голова безвольно висела, как будто мужчина нечаянно разомлел на солнышке и приснул.

Я остановился, размышляя, подойти что ли, присесть на лавку рядом, подождать, когда проснется, познакомится будто случайно. Когда на скамейку рядом с мужиком рухнула крупногабаритная дама.

Конструкция содрогнулась под весом чересчур хорошего человека, мужик медленно стал заваливаться на женщину. Я замер, пытаясь понять, что не так во всей этой дурацкой ситуации, хотя ответ был очевиден.

Через минуту голова товарища оказалась у тетки на плече. Дама недовольно дернула плечом, но бейсбольная кепка не отреагировал. Плечо дернулось еще раз.

— Товарищ! Как Вам не стыдно! — возмутилась дородная отдыхающая. — Вы пьяны-ы-ы-а-а-а-а! — конец фразы перерос в вопль похлеще тревожной сирены. — Па-ма-ги-и-те-е!

Глава 8

Твою ж каракатицу! Я попятился назад, не желая быть замешанным в непонятной истории. То, что мужик в бейсболке мертв, ясно было невооруженным взглядом. Вопрос — как он умер, меня, конечно, интересовал, но не до такой степени, чтобы засветиться рядом с ним.

Через пару секунд и несколько шагов я сообразил: большая глупость не подойти на зов, тем более мне, спасателю. Да, в этом времени я всего лишь студент, который подрабатывает летом на вышке, наблюдая за отдыхающими. Но спасателем, как известно, иногда рождаются, а не становятся.

Я метнулся к неистово орущей тетке, восхищаясь силой ее легких. Руладу о помощи она выдавала на такой высокой ноте, что оперные певицы разрыдались бы от зависти, если бы услышали.

Дама продолжала сидеть на месте, не в силах подняться от шока. Голова предполагаемого покойничка прижималась к ее телесам, точнее, уже съехала ближе к груди. Женщина косилась испуганными глазами на мужчину, неподвижно лежащего на ней, и орала.

В момент, когда я подбежал ближе, пострадавшая захлебнулась криком, икнула и пропищала на удивление тоненьким голосом, икая и клацая зубами от страха:

— Я п-п-по-к-к-койников б-бо-оюсь! Па-маг-г-ик-ик-и-те!

— Спокойно, гражданочка! Разберемся! — с решительным и уверенным видом я подошел к мужику, осторожно снял его с округлого плеча и усадил ровно. Ну, как усадил, попытался. Но тело не желало сидеть, облокотившись о спинку скамейки, оно желало лежать на мягкой женской груди. И я его понимал.