Простолюдин

Алистер все-таки угодил под отчисление. Где-то в середине апреля он взял свободный флаер и улетел неизвестно куда, а назад вернулся пустой флаер на автопилоте. Когда - примерно неделю спустя - Коллинз так и не объявился, все стало ясно. О его судьбе немного посудачили. Лора заявила, что Алистер не иначе как полетел раздобыть травки, поскольку прошлогодние запасы сушеного каннабиса у него кончились. Это было похоже на правду: южные склоны холмов только-только начали зеленеть, а Коллинз последние дни ходил смурной и неразговорчивый. Теперь у него будет масса времени на сбор специфических гербариев. Рабочая группа по совместным галлюцинациям отчиталась о результатах своей деятельности - полный ноль, как и следовало ожидать. На продолжении экспериментов настаивал один лишь иллюзионист. Он уверял, что Инфос не зря убрал из колонии Алистера - всполошился! Значит, с воодушевлением говорил он, мы на верном пути!

Никакого энтузиазма его умозаключение не вызвало. Фокусник перепутал горячее с зеленым: Алистер был вышвырнут из колонии именно потому, что надоел Инфосу и разочаровал его, - это-то мы понимали. Бедняга перегорел, он уже физически не мог родить ни одной стоящей идеи, а идеи вычурно-фантастические - кому и на кой бес они сдались? Инфос реален, и его очень даже интересует один чисто теоретический, но существенный вопрос: как эти двуногие реально могут убить его?

Интерес колонистов тоже был как на ладони: остаться в колонии на возможно более долгий срок. "Вот так и живем", - мог бы сказать экс-герцог Бермудский на правах старшего.

И развел бы руками.

Черт побери, эти любители вечерних совещаний могли бы стать отличной отвлекающей группой, если бы нам противостояли люди, а не возомнившая о себе нечеловеческая ноосфера!

Тем интереснее было изучать старые протоколы совещаний. Я ощутил укол ревности, когда узнал: мысль о том, где искать "родильные дома" монад была высказана неким Амосом Тупалой еще десять лет назад. Он же выдвинул ряд любопытных предположений о размещении (глубоко под землей) и конструкции рабочих зон этих заводов по воспроизводству "клеточек" нашего вездесущего хозяина. В протоколах более поздних собраний Амос Тупала не фигурировал.

- Несчастный случай, - неохотно ответил Бермудский на мой прямой вопрос в приватном разговоре.

- М-м... нельзя ли чуть подробнее?

- Катался на горных лыжах, попал в лавину. Дурная случайность.

Если верить тому, что я знал о лавинах, спустить с крутого склона килотонну снега может даже нечаянный чих, не то что Инфос. Но в глазах герцога я читал: оставь эту тему, даже не думай об Амосе и "родильных домах", если тебе жизнь дорога. Пойми без слов!

Знал бы он, что у нас уже есть точные координаты всех "родильных домов"!

Кстати, что бы это значило? В смысле, почему, владея этой важнейшей информацией, мы с Микой еще способны строить козни и вообще живы? Инфос рискует, повышая ставки в игре? Теоретически возможно, но маловероятно. Он подставляет нам ложные цели? Тоже нет: "пылевые" частицы в шлейфах за предполагаемыми генераторами монад были собраны и тщательно исследованы. Летал Мика, летал я, летали и другие, о ком я только слышал. Ошибка исключена. Тогда что? Наш противник нашел какое-то противоядие?

Вот это скорее всего. Иначе почему он так беспечен?

Неудачное слово; зачеркнуть и забыть. Инфос не бывает беспечен. Скорее уж я поверю в то, что он сам мне наговорил: в качестве противников его, мол, интересуют гордые и свободные люди. Ну допустим. А почему в таком случае погиб Амос Тупала? Он только-то и сделал, что выдвинул идею-другую. Был недостаточно горд, что ли? Не слишком высоко нес подбородок?

Сэм Говоров отклеился от своих электронных микроскопов и сообщил - только мне, Саркисяну и Мике - о результатах изысканий. Монады Инфоса не были однотипными, чего, собственно, и следовало ожидать. Любой живой организм есть симбиотическая система. Инфос не был исключением. Сэм насчитал пять видов монад, работающих сообща и способных к репликации каждая по отдельности. Самыми многочисленными и самыми короткоживущими оказались монады типа А - срок их жизни в естественных условиях не превышал нескольких суток. Правда, за это время они могли поделиться до пяти раз. Тридцать две мелких тварюшки вместо одной - такая арифметика как-то не радовала. Типом Д Сэм обозвал самую долгоживущую разновидность монад; срок их жизни в благоприятных условиях превышал четыре месяца. К внешним воздействиям разные типы монад относились по-разному, но все они не любили долгого пребывания в темноте, экстремально низких и экстремально высоких (в человеческом смысле) температур, агрессивных примесей во внешней среде и - в меньшей степени - солнечного ультрафиолета.

Мало ли кто чего не любит! Вся штука заключалась в том, что если кто-нибудь или что-нибудь в какой-то части света заставит все монады сдохнуть и обратиться в безвредную пыль, это не даст нам ровным счетом ничего. Пустующие площади очень быстро будут засеяны вновь. Не можем же мы прожарить или, допустим, залить ипритом сразу всю планету!