Простор

— Ильхам молодец, доченька, ты за эти резцы напрасно его бранила. В чём, в чём, а в неаккуратности его не упрекнёшь. Ты бы помягче с ним, он бы тебе сам всё сказал, от тебя бы он не стал таиться… А вот что с Асадом делать, ума не приложу. Наш инженер совсем испортит парня. А может статься, он уж и так порченый… Похоже, они птицы из одного гнезда…

5

Асад в это время сидел у Захарова. На столе, рядом с книжкой стихов Мусы Джалиля, стояла бутылка коньяка и ваза с конфетами. В комнате инженера было прохладно, уютно, и Асаду вспомнились удобства его прежней, бакинской жизни. Хорошо было в Баку!..

— Пей, Асад! — инженер разлил коньяк по рюмкам; сам он был уже под хмельком, его холёное лицо побагровело, глаза были мутные и злые. — Пей и слушай, что я тебе скажу. Никогда не женись, Асад!.. Ни-ког-да! Один острослов сказал, что женщина — друг человека… А жена — враг его. Враг по гроб жизни. Она мешает ему жить. Вот, юноша, приехала моя благоверная; казалось бы, я должен радоваться, а я пью. Пью с горя! И боюсь нос на улицу высунуть, потому что все теперь пальцами на меня показывают; «Глядите, это наш главный инженер, против него жена взбунтовалась, пошла работать простым шофёром!..» Нет, юноша, я за феодально-байские пережитки!.. — Он выпил ещё коньяку и вдруг заметил принесённую Асадом книгу. Полистав её, Захаров поморщился и небрежно бросил книгу на прежнее место. — Ты читаешь такие книги, Асад?

— Это Геярчин мне дала, — словно оправдываясь, сказал Асад.

— Не женись на Геярчин! — сказал инженер. — Она идеалистка. Видишь ли, юноша… Мы все трудимся на благо Отечества, но твоя Геярчин читает такие вот книги, а я стараюсь их не читать. Зачем знать, что есть на свете герои? Обидно, юноша, когда тебе лишний раз напоминают о твоём ничтожестве. Выпьем же за обыкновенных, грешных людей и не будем лезть в герои, дабы не сломать себе шею. И не будем думать о них, дабы не расстраиваться от сознания своей собственной будничности. Мы хороши такие, как есть!

Асад с восхищённым благоговением слушал хмельные речи главного инженера. Вот это даёт!.. Иван Михайлович не чета соплякам с Приморского. Те умеют лишь повторять чужие слова, а у него всё продумано, он знает жизнь, знает, как надо жить. С ним не пропадёшь!.. Вот это «стиль»!

Асад с бесшабашным удальством опрокинул в рот очередную рюмку коньяка. Захаров протянул ему конфету и спросил:

— Ты смыслишь что-нибудь в охотничьем деле?

— Спрашиваете! — самодовольно ухмыльнулся Асад. Сейчас ему море было по колено.

— Тогда айда охотиться. Соловьёв и Байтенов в Павлодаре, самое удобное время для охоты. В «Жане турмысе» подкрепимся, переночуем и с утра — в степь.

Асад заколебался.

— Влетит мне от заведующего, Иван Михайлович.

— А ты держи язык за зубами. Скажи, ездил со мной по объектам. Имею я тут власть или нет?

— Уста Мейрам директору нажалуется.

— А я всех заставлю с собой считаться. Пусть скажут спасибо, что я хоть что-то делаю для их совхоза. Мог бы плюнуть на всё, и совесть у меня была бы чиста. Потому что… потому что моя диссертация стоит всего этого совхоза со всеми его потрохами… Допивай коньяк, Асад. Едем!..

6

Вернулся Асад только на другой день, поздно вечером. В палатке был один Ашраф. Он рисовал. Завидев Асада, он поднял на него тяжёлый взгляд и с угрозой спросил:

— Где это ты шатался?

— Я ездил с главным инженером… по объектам…

— Ты в секретари к нему поступил? — Ашраф встал, шагнул к Асаду и, схватив его за грудь, притянул к себе. — А ну, дыхни!.. Опять нализался? Спиртягой так и разит.

— Мы заезжали в «Жане турмыс», там нас угостили. Неудобно было отказываться…

— Жане-турмысцы только и мечтали, как бы им тебя напоить. Гер-рой!..

Ашраф опустился на постель, Асад подсел к нему и горячо зашептал:

— Ты не говори никому, что я выпил… Ну выпил, что такого!.. Мы ведь с тобой земляки, оба пили шолларскую воду, мы должны держаться друг друга. Думаешь, я пью от хорошей жизни? Тошно мне, Ашраф!

— Бедняга!

— Не веришь?.. А я повеситься готов.

— С удовольствием поищу для тебя верёвку.

Асад вскочил, лицо его покрылось красными пятнами.

— Не издевайся надо мной!.. Я к тебе как к другу, а ты… Знаешь, почему я пью? Меня Геярчин до этого довела. Я, может, люблю её больше жизни!..

Ашраф заинтересованно посмотрел на Асада.

— Ты? Любишь? Не иначе, сейчас начнётся землетрясение.

— Люблю! — истерически выкрикнул Асад. — Что ж я, хуже других?.. Вы все против меня! Чем я вам не угодил?.. Что на работе из кожи вон не лезу? Что героя из себя не строю? Что дружу с Иваном Михайловичем? А он умней всех вас, героев липовых! Он умеет жить!..

Ашраф медленно, словно нехотя, поднялся, подошёл к Асаду и толкнул его в постель:

— Проспись, дурак!

И вышел из палатки.

7

Утром Асада вызвал к себе уста Мейрам.

— Скажи, сынок, сколько ты вчера обработал деталей?

— Вы же знаете, меня вчера не было.