Пространство любви

Подчинившись мимолетному порыву отправить весточку Ориану, Таня накинула на себя халат и, усевшись на край ванны, вызвала интерактивный экран. Попыталась выйти во всеобщую сеть, пробиться через несколько многоуровневых защитных систем, да без толку. Технологии землян пока не позволяли добраться до баз других гуманоидных рас. И впервые за все время, что она провела дома, ее настигла пугающая мысль - а не совершила ли она самую большую ошибку в своей жизни, когда сбежала? Впрочем, встретив Ориана, она одни ошибки и плодила, и теперь никто не узнает, что она стала ему настоящей супругой. Отключив комп, Таня скинула халат и залезла под теплые струи душа. Подставила лицо воде, чтобы смешать с ней слезы своего отчаяния. Но почувствовав очередной легкий толчок внутри себя, улыбнулась и погладила живот.

- Ничего, малыш, всё у нас с тобой еще будет хорошо. О своем папе ты уже многое знаешь, но я расскажу тебе о его невероятном мире.

А всего через несколько дней она остро почувствовала Ориана, а вернее нечто темное и опасное, нависшее над любимым вардом. Однажды когда сон долго не шел к ней, и она никак не могла найти себе место, она встала и направилась в ванную, дабы ополоснуть лицо прохладной водой. В ту же секунду была вынуждена опереться о комод, в котором лежали полотенца и гигиенические принадлежности. От боли так сжалось сердце, что потемнело в глазах и спёрло дыхание. От слабости, появившейся во всем теле, задрожали колени, и на коже выступил холодный липкий пот. Ощущение беды червем начало точить ее изнутри. Но беспокойные мысли сразу устремились к Ориану. Прогнав дурное предчувствие, словно с ее вардом могло случиться нечто ужасное, она побелевшими губами в идущей из самого сердца искренней мольбе, отчаянно зашептала:

- Только живи, Ориан, живи! Вернись к нам. Ко мне! Ты так нужен!

Когда наступила зима, и земля покрылась снежным пушистым покрывалом, и дни стали короче, длинными темными вечерами тоска по Ориану ощущалась особенно остро. И сидя перед камином, слушая, как завывает на улице вьюга, Таня смотрела на пылающий огонь, разговаривала с малышом или пела ему песенки и гладила Бона и Дану, которых всегда пускала в дом, стоило температуре за окном опуститься до критических отметок. Собаки лишь вздыхали, положив свои головы ей на колени. Но иногда приподнимали ушки и куда-то устремляли глаза. Таня бросала взгляды в том же направлении и даже уже не расстраивалась, видя привычную там пустоту.

Но как бы там ни было, присутствия духа Таня себе терять не позволяла. Потому что теперь она была в ответе не только за себя, а потому регулярно посещала врача и курсы молодой мамы, готовилась к будущей весне, обновляя семенной фонд овощей, проверяя теплицы и системы полива, термо- и свето-регуляции в них. И если бы не все заботы, сгорела бы она от тоски по своему варду. Но растущая внутри нее новая и уже такая долгожданная жизнь придавала сил, терпения и возрождала было приунывшую надежду.

Тем не менее, очень часто гуляя ли по заметенным снегом дорожкам, играя ли с Боном и Даной у берегов реки, сидя ли на крыльце или на широком подоконнике в своей спальне, наступали моменты, когда каждый волосок на ее теле вставал дыбом. И каждый раз ее наполняло весьма реалистичное ощущение, что Ориан рядом. Стоило только позвать его, как она услышит сильный голос или бархатный смех, увидит искрящиеся теплом глаза, вдохнет ставший родным запах, а Ориан прижмется своими губами к ее губам и вернет ее к настоящей жизни своим поцелуем. В такие моменты хотелось кричать или выть от несправедливости судьбы, от своего бессилия, но понимание, что ею управляли какие-то странные галлюцинации, заставляли глотать слова.

А по весне, когда солнечные лучи стали ласковыми и теплыми, защебетали ранние пташки, зазвенела капель и зажурчали ручейки, всё приподнятое настроение Татьяны и радость от предстоящих хлопот, как все ее старания, были уничтожены с корнем, сведены на нет. В прямом смысле. Кто-то очень нахальный и неадекватный повадился воровать у нее растения. Не проходило и ночи, чтобы она не натыкалась на аккуратную выемку, в которой раньше росли кусты голубики или малины, молодой саженец черешни и абрикоса, виноградная лоза или груша, куст розы или сирени. И даже ее верные друзья - Бон и Дана

- не чуяли присутствия чужака. Они обнюхивали место преступления и зачарованно ворчали или махали хвостами. И очень часто Таня была свидетелем того, как собаки весело неслись в сторону, приветственно тявкали в пустое место, заставляя свою хозяйку ежится от нехорошего ощущения. Глядя на парочку хотошо, Таня ловила себя на мысли что сходит с ума, потому что, судя по поведению Бона и Даны, они общались с кем-то совершенно невидимым ее глазу. А уж гонятся за ними и проверять, на кого они там гавкали, у Тани с ее-то животом не было ни сил, ни желания. Да и осторожные расспросы Тани соседей, мол, все растения у них целы, вызывали только недоумение.

- Как назовете?

- А? Что? - голос таксиста вырвал Таню из воспоминаний.

- Ребенка как назовете?