Пространство любви

Когда Ориан любезно, с предельной холодностью предложил ей расположиться в ее прежней каюте, Таня негромко закашлялась. Но увидев, как вард злобно зыркнул в ее сторону взглядом, тихонько ретировалась. Ломая голову над поразившим ее ледяным равнодушием Ориана, Таня быстро нашла свою былую каюту, закрылась и заблокировала дверь от нежелательных посетителей. Осмотревшись, она пришла к выводу, что здесь ничего не изменилось после ее побега. Заглянув в шкаф, она аж присвистнула, узрев там часть своих вещей, нетронутой и аккуратно сложенной. Неужели Ориан хотел ее возвращения не по тому, что она нанесла ему оскорбление своим побегом, а по другой причине? Она пыталась избавиться от роившихся в голове мыслей о том, какой же на самом деле Ориан, и о том, что ее ждет: ошейник, рабство, жестокость или все же... любовь?

Сбросив всю одежду, Таня закинула ее в скрытую в стене машину для чистки. Прихватив большое мохнатое полотенце, она вошла в ванную. Девушка зажмурилась от удовольствия, как только теплые, почти горячие, струи воды полились на нее из лейки душа. Таня долго плескалась под водой, несколько раз намыливая ароматной нежной пеной свое тело и волосы, пытаясь смыть грязь, усталость и негативные воспоминания. Когда она выбралась из душа, часы на инфотабло показывали приближение утра. Наскоро высушившись, Таня надела мягкую пижаму и завалилась на кровать. И сама того не заметила, как измученные бхалем тело и сознание, погрузились в целебный сон.

Проснувшись, Таня долго таращилась в потолок, плохо соображая, где находится. Возникли смутные воспоминания о том, как ее затолкали в какую-то комнату. Арена? Девушка нахмурилась: куда же ее снова запихали? А потом, узнав знакомый серо-голубой потолок своей каюты на корабле Ориана, она облегченно, почти счастливо, засмеялась. Она у Ориана. У Ориана! Ей понравилось сознавать именно этот факт. Потом покраснев, она мотнула голову и смущенно уткнулась лицом в подушку. Кажется, она свихнулась, не иначе! У них с Орианом как-то не получалось услышать друг друга, и несмотря на это, Таня не могла объяснить причин своей идиоткой радости.

Этот день она провела, валяясь в кровати, и мучаясь приступами лихорадки от остаточного воздействия на нее препарата. Отсутствие аппетита было обычным явлением, зато жажда казалась неутолимой. В довершение к этому, чтобы день не пропал зря, Таня вызвала экран инфотабло, пошарила по просторам общедоступной всемирной базы с целью узнать больше о психотронном оружии рамзуриев, равно как и про их опыты. От увиденных роликов волосы зашевелились на ее голове. Дикие эксперименты этой странной жестокой расы выкладывались на всеобщее обозрение, то ли для устрашения, то ли для предупреждения. В них эти кровожадные твари мучили живых еще существ разных видов, отрезая им уши, отрубая пальцы, вырывая ногти, выкалывая глаза, проводя ток через тела и творя подобные зверства только для того, чтобы удовлетворить свое любопытство. Но Тане показалось, будто рамзуриям нравится видеть предсмертную агонию любого живого существа, к какой бы расе оно не относилось. Что касалось того оружия, которым они снабдили Йорта, то Тане осталось только представлять какую мучительную боль причиняло маленькое устройство организму, заставляя все его клетки сжиматься в судорогах или взрываться кровавыми фонтанами, и при этом не вредить своему носителю. Девушка терялась в догадках, что придавало Ориану сил, чтобы противостоять воздействию этого оружия.

Таня выключила экран и зажмурилась. Она едва не стала объектом исследования этих жутких рамзуриев. Страшно представить себе, какие бы опыты они ставили над ней, человеком, изучить которого было их давней мечтой. Собственная глупость едва не отправила ее по их нож. Она наивно полагалась на свою удачу и способность сбежать из Арены во второй раз, и жестоко ошиблась. При этом она подвергла Ориана опасности, когда он сражался за нее, превозмогая боль от психотронного оружия. Она спас ее, вырвал из лап бездушных рамзуриев, рискуя собой. Она же в свою очередь сбежала от него, да еще и обвинила в собственном похищении, чем причинила неподдельную боль. А своим словами, где она сравнила его с теми подонками с Земли, что истязали женщин, нанесла ему оскорбление. И хотя намерения Ориана в отношении ее персоны были весьма прозрачны, она понимала, что должна пересилить свою обиду и принести ему извинения. Но прежде ей нужно прийти в себя и все обдумать.