Пространство (ЛП)

Холден не спешил. По правде сказать, он не прочь был немного оттянуть возвращение и встречу с Фредом. Поразмыслив, он все яснее понимал, что поддался слепой панике и что Наоми права. Видеть в случившемся руку Фреда теперь казалось просто нелепым.

Но полной уверенности у него не было. А он нуждался в полной.

Пракс забормотал и потянулся к голове, стал срывать повязку.

— Я бы ее не трогал, — сказал Холден.

Пракс кивнул и снова закрыл глаза. Спит или пытается уснуть. Автохирург вывел из бедра Холдена трубку, залил ранку антисептиком и принялся туго бинтовать. Холден позволил автоматике проделать все, что она сочла нужным, потом повернулся на бок и попробовал встать. Колено не держало даже на четверти g. Он на одной ноге проскакал к шкафу и достал себе костыль.

Когда он проходил мимо второй койки, ботаник схватил его за руку. Хватка оказалась на удивление сильной.

— Оно убито?

— Да, — успокоил Холден, похлопав ученого по руке, — мы его достали. Спасибо.

Пракс не ответил: перевернулся на бок и затрясся. Холден не сразу понял, что тот плачет. И ушел, ничего не сказав. Что тут скажешь?

Холден вызвал трап-лифт. Он собирался вернуться в рубку, прочитать подробный рапорт об ущербе, составленный совместными усилиями Наоми и «Роси». Но задержался, услышав голоса на жилой палубе. Ему было не разобрать, о чем разговор, но голос Наоми он узнал сразу. Таким голосом она говорила, когда бывала с ним наедине. Голоса доносились с камбуза. Холден, стыдясь самого себя, прокрался к люку, пока не стал различать слова.

— Не только это, — говорила Наоми.

Холден совсем было вошел в камбуз, но что-то в тоне женщины удержало его. Он с ужасом догадался, что речь идет о нем. О них. О том, почему она уходит.

— Да что же еще-то? — спросил второй голос. Амос.

— Ты на Ганимеде едва не забил человека насмерть за банку консервов, — ответила Наоми.

— Парня, который готов был продать девчушку за банку жратвы? И хрен с ним! Окажись он здесь, я бы еще добавил.

— Ты мне доверяешь, Амос? — В голосе Наоми была грусть. Больше чем грусть. Страх.

— Как никому другому, — ответил ей Амос.

— Я с ума схожу от страха. Боюсь, что Джим натворит дел на Тихо. И этот парень, которого мы захватили с собой, на грани срыва.

— Ну, он-то…

— И ты, — перебила она. — Я всегда на тебя полагалась. Была уверена, что ты прикроешь, что бы ни случилось. А теперь я даже не знаю, потому что знакомый мне Амос не избил бы до полусмерти голодного парнишку, сколько бы жратвы тот ни выторговывал. Мне кажется, все мы теряем себя. Я должна понять, потому что мне очень-очень страшно.

Холдену хотелось войти, взять ее за руку, обнять. Ее голос звал, но Холден сдержался. Последовало долгое молчание, потом что-то зашуршало, металл звякнул о стекло. Кто-то размешивал сахар в чашке кофе.

— Знаешь, Балтимора, — начал Амос так свободно, словно говорил о погоде, — не слишком милый городок. Слыхала что-нибудь о выжималах? О торговле выжимками? Из шлюх, знаешь?

— Нет. Это о наркотиках?

— Нет, — со смешком ответил Амос. — Нет, когда хотят «выжать» шлюху, ее выставляют на панель, пока она не залетит, потом шантажируют ее беременностью клиентов, а когда она разродится, снова шлют на панель. Ограничение рождаемости позволяет немало выжать из мужиков, имевших дело с беременной.

— Выжималы…

— Да, так это называется. Никогда не слышала?

— Понятно, — тщетно скрывая отвращение, проговорила Наоми.

— А детишки хоть незаконно, но все же рождаются, знаешь ли, — продолжал Амос. — И тоже идут в дело.

Холден чувствовал, как сжимается у него что-то в груди. Ничего подобного ему и в голову не приходило. Голос Наоми словно отразил его ужас.

— Господи!

— Господь тут не при делах, — возразил Амос. — О Боге в этом ремесле и не слышали. Но ребятишки иной раз оказываются в сутенерских бандах. Другие бродят по улицам…

— И кое-кому удается выбраться во внешние миры, чтобы никогда не вернуться? — тихо спросила Наоми.

— Наверное, — все так же равнодушно ответил Амос. — Может, кому и удается. Но большую часть в конце концов просто… используют. Насколько их хватает. А потом они пропадают. Большей частью.

Некоторое время было тихо. Холден по звукам угадывал, что кто-то пьет кофе.

— Амос, — сдавленным голосом проговорила Наоми, — я никогда не…

— Так вот, мне бы хотелось найти ту малышку, пока ее не использовали и она не пропала. Мне бы очень хотелось это для нее сделать. — Голос у Амоса на миг сорвался, и он, громко прокашлявшись, закончил: — И для ее папки.

Холден подумал, что все сказано, и стал понемногу отходить, когда Амос спокойно закончил:

— А потом я убью тех, кто ее украл.

Глава 30 Бобби