Пространство (ЛП)

До срыва пока не дошло, но к тому двигалось. Еще несколько инцидентов, и уже не будет иметь значения, с чего все началось. Марс понимал, что Пояс не может победить, а Пояс знал, что ему нечего терять. Такой подписки на смерть человечество еще не видывало.

Миллер, как и вся Церера, мало что был способен сделать. Но он мог найти Джеймса Холдена, узнать, что случилось со «Скопули», проследить нити, ведущие к Джули Мао. Он был детективом. Он делал то, что умел.

Прибирая нору, выбрасывая отложения хлама, копившиеся десяток лет, он разговаривал с нею. Пытался объяснить, почему бросил все, чтобы ее найти. Познакомившись с «Росинантом», он уже не мог обойтись без слова «донкихотство».

Воображаемая Джули смеялась или понимающе улыбалась. В ее глазах он казался трогательным маленьким человечком, коль скоро у него не было ничего более похожего на цель в жизни, чем поиски девушки. Она видела в нем орудие своих родителей. Она плакала и обнимала его. Она сидела с ним на почти невидимом балконе, глядя на звезды.

Он втиснул все, что мог, в рюкзак. Две смены одежды, бумаги, ручной терминал. Снимок Кандес, сохранившийся от лучших времен. И копию досье Джули, сделанную до того, как Шаддид стерла его материалы, — с тремя снимками девушки. Он подумал, что за целую жизнь должно было накопиться побольше, потом покачал головой. Пожалуй, счет сходится.

Последний день Миллер провел, нарушая комендантский час, прощаясь с немногими, кто мог о нем вспомнить и кого вспомнил он сам. К его удивлению, Мусс, которую он застал в тесном и неуютном полицейском баре, прослезилась и обняла его так крепко, что заныли ребра.

Он оплатил проезд на транспорте до Тихо. Койка обошлась ему в четверть оставшихся денег. Не в первый раз Миллер подумал, что надо поскорее отыскать Джули или найти работу, которая прокормит его на время поисков. Но пока денег хватало, а мир был не так устойчив, чтобы заглядывать далеко вперед, — разве что с черным юмором.

Словно в подтверждение этой мысли, его терминал загудел, когда он стоял в очереди на транспорт.

«Привет, партнер, — сказал Хэвлок. — Насчет той услуги. У меня для тебя новость. Твой объект только что обнародовал полетный план к Эросу. Посылаю приложением открытые данные. Я бы накопал побольше, но в „Протогене“ все накрепко закручено. Я говорил о тебе с вербовщицей, она, кажется, заинтересовалась. Дай мне знать, хорошо? До скорой связи».

Эрос!

Потрясающе…

Миллер кивнул стоявшей за ним женщине и покинул очередь, отошел к киоску. К тому времени, как открылся экран, объявили, что посадка на Тихо заканчивается. Миллер вернул билет, получил чисто номинальное возмещение и потратил треть того, что у него осталось, на билет до Эроса. Впрочем, могло быть хуже. Он мог получить известие после отлета. В этом следовало видеть знак удачи.

Подтверждение заказа пришло с тихим звоном оркестрового треугольника.

«Надеюсь, я не ошибся, — сказал он Джули. — Если Холдена там не окажется, я буду выглядеть ужасно глупо».

Воображаемая девушка горько улыбнулась.

«Жизнь — это риск», — ответила она.

Глава 21 Холден

На кораблях нет лишнего места. Вопрос пространства всегда считался первоочередным, и даже на гигантах вроде «Доннаджера» коридоры и помещения были тесными и неудобными. На «Росинанте» имелись ровно две комнаты, где Холден мог развести руки, не коснувшись стен: камбуз и грузовой отсек. Те, кто зарабатывал на жизнь полетами, не страдали клаустрофобией, однако даже самые закаленные астерские старатели ощущали нарастающее напряжение от долгого заключения в тесноте корабля. Древний рефлекс пойманного в ловушку животного, подсознательное понимание, что за пределами видимости для тебя нет места. Когда корабль входил в порт, напряжение спадало внезапно, вызывая некоторое головокружение.

Часто оно принимало форму запоя.

Холден, как всякий матрос, не раз допивался до бессознательного состояния после долгих рейсов. Ему случалось забредать в бордели, откуда его вышвыривали с опустевшим счетом, натертыми до мозолей чреслами и простатой, сухой, как пустыня Сахара. Так что, когда через три дня к нему ввалился Амос, Холден точно знал, как чувствует себя великан-механик.

Холден с Алексом, сидя на одной койке, смотрели новости. Две говорящие головы комментировали действия астеров словами: «преступность», «терроризм» и «саботаж». Марсиане были «миротворцами». Передачу вел новый марсианский канал. Амос фыркнул и повалился на койку. Холден приглушил звук.

— Как провел отпуск на берегу, моряк? — спросил он с ухмылкой.

— С сегодняшнего дня бросаю пить, — простонал Амос.

— Наоми сейчас принесет пожевать из суши-бара, — сказал Алекс. — Отличная сырая рыбка в обертке из поддельных водорослей.

Амос опять застонал.

— Недобрый ты, Алекс, — упрекнул Холден. — Дай его печенке умереть спокойно.

Дверь номера скользнула в сторону, и показалась Наоми с высоким штабелем белых коробок.

— Еда пришла, — сообщила она.

Алекс пооткрывал коробки и принялся доставать маленькие одноразовые тарелочки.