Пространство Откровения

Хоури промолчала. Она-то знала, что Похититель Солнц вошел в ее мозг во время последнего посещения Оружейной. Позднее, на Ресургеме, Мадемуазель поведала Хоури, что Похититель Солнц постепенно поглощает ее и неминуемо победит буквально через несколько часов или — в крайнем случае — дней. Но с тех пор прошло уже много недель. Согласно своим подсчетам, сама Мадемуазель должна быть уже мертва, а Похититель Солнц празднует победу. Но внешне ничего не изменилось. По правде говоря, ее голове стало гораздо лучше, лучше, чем было тогда, когда Хоури проснулась на орбите Йеллоустона. Проклятый имплантат Игры Теней — тот, что давал ей возможность ощущать близость жертвы, — не работает. Никаких мерзких ночных визитов и наставлений Мадемуазель. Казалось, и сам Похититель Солнц, одержав победу, тут же отдал концы. Но Хоури в это не верила; отсутствие Похитителя вызывало в ней чувство тревоги и растущего напряжения. Ожидание будет расти и расти, пока — она уверена, так оно и будет — он не появится вновь. И откуда-то она точно знала, что Похититель Солнц будет еще менее приятным обитателем ее мозга, нежели была Мадемуазель.

— А зачем ему показываться? — спросила Паскаль. — Он же в любом случае уже почти победил.

— Почти победил, — согласилась Вольева, — но то, что мы собираемся сделать, может заставить его вмешаться. Мне кажется, нам следует подготовиться к этому. Особенно тебе, Хоури. Ты же знаешь, что Похититель Солнц проник в Бориса Нагорного, и можешь мне поверить, знакомство с ним не доставило Борису большого удовольствия.

— Так, может, будет лучше, если ты запрешь меня где-нибудь, пока еще не поздно? — сама Хоури сначала этим словам особого значения не придала, но прозвучали они весьма серьезно. — Я не шучу, Илиа. Предпочитаю, чтобы ты это сделала, а то еще придется пристрелить меня как-нибудь вечерком.

— С удовольствием бы, — сказала Вольева, — но пока что-то не заметно, чтобы мы численно превосходили противников. В данный момент нас трое против Хегази и Саджаки. И один Господь Бог знает, чью сторону возьмет Силвест, если дело дойдет до драки.

Паскаль промолчала.

Они достигли Боевого Архива — цели, которую Вольева имела в виду с самого начала их сегодняшнего путешествия, хотя она никому об этом не сказала, пока они не прибыли на место. В этой части корабля Хоури никогда еще не бывала, но зато она не нуждалась в том, чтобы ей разъясняли, что за штука такая — Боевой Архив. Ей приходилось бывать во множестве арсеналов, а этот, в общем, был сходен с остальными.

— Кажется, мы завариваем крутую кашу, — сказала она. — Верно?

Довольно большая часть Архива представляла собой помещение, соединявшее в себе функции хранилища оружия и мастерских по его производству. Здесь насчитывалось около тысячи образцов вооружения, лежавшего на стеллажах в полной боевой готовности. А за короткий срок можно было изготовить еще десятки тысяч единиц — собрать их по голографическим чертежам, хранившимся в других помещениях корабля.

— Да, — ответила Вольева, и в голосе ее прозвучало нечто, странно напоминавшее об удовольствии. — И в этом случае, нам следует иметь в своем распоряжении кое-какое достаточно эффективное огнестрельное оружие. Поэтому, Хоури, воспользуйся своим боевым опытом и знаниями и подбери нам то, что нужно. И поторопись, вряд ли следует дать Саджаки возможность запереть нас здесь до того, как мы получим то, зачем пришли.

— А ты, кажись, начинаешь входить во вкус?

— Начинаю. И знаешь почему? Совершаем мы самоубийство или нет, но все же мы начинаем что-то делать. И если это что-то не даст нужных результатов или даже приведет нас к смерти, но все-таки мы ввяжемся в бой, если дело до того дойдет.

Хоури согласно наклонила голову. Теперь, когда Вольева говорит такие вещи, с ней не поспоришь. Прерогатива солдата — не позволять событиям идти своим путем, а вмешиваться в них, даже если это вмешательство ни к чему хорошему не ведет. Вольева быстро показала ей, как работает система выдачи оружия с верхних стеллажей, — это оказалось делом несложным, — а затем взяла Паскаль за руку и повернулась, чтобы уйти.

— И куда же ты идешь?

— В рубку. Саджаки хочет, чтобы я присутствовала там при операции «размягчения» коры Цербера.

Глава двадцать шестая

Цербер-Гадес, Дельта Павлина, гелиопауза, год 2566-й

Силвест уже несколько часов не виделся со своей женой и теперь опасался, что не увидит ее и на кульминации того, к чему он стремился чуть ли не всю свою жизнь. Оставалось всего лишь десять часов до того времени, когда «Плацдарм» Вольевой войдет в соприкосновение с Цербером, а меньше чем через час должна была начаться первая волна атаки, имевшая целью «размягчить» кору планеты. Это было важным событием, и вот, по-видимому, он обречен наблюдать за ним в отсутствие своей жены.